"Александра Соколова. Мы разминулись на целую жизнь ("Просто мы разучились..." #5) " - читать интересную книгу автора

Лизы. В тот же день Инна встретила ее у солнечных часов и больше не
отпускала от себя ни на шаг. Каждое новое утро становилось одновременно
счастьем и трагедией: как хорошо было пить вместе крепкий чай и держаться за
руки, и как тяжело было прощаться, чтобы уйти на работу.
Удивительное дело - после того, первого поцелуя, новых не последовало.
Все было также, как и до родов - Инна устраивалась спать на диване в
гостиной, Лиза - в спальне. Вот только теперь к немудреному убранству зала
добавилось несколько деталей: кроватка, пеленальный столик и огромные
упаковки подгузников.
Даша росла прямо на глазах: ей уже не нравилось лежать, и она постоянно
пыталась сесть или поползти. Пока не получалось, но было очевидно, что это
лишь вопрос времени.
- Непоседа, - шутливым жестом хваталась за голову Лиза, - А уж
болтушка...
Конечно, осознанно разговаривать у ребенка пока не получалось, но ведь
в мире есть столько всяких звуков! Почему бы не поведать их окружающим? Даша
болтала со всеми - с мамой, с кроваткой, с погремушками. И ничуть не
смущалась, если ей не отвечали.
Инну это умиляло. Ей нравилось, что Даша сразу же признала ее своей:
гугукала призывно и тянула ручки. Нравилось укачивать девочку, успокаивать,
и даже вставать ночами, чтобы сменить подгузник.
Вот если бы еще Лиза не была такой грустной... Если бы не видеть в ее
глазах страх каждый раз, когда звонил телефон. Если бы можно было успокоить
ее, придать уверенности и капельку оптимизма.
- Хочешь чаю? - спросила Инна, снимая босоножки. - Как ты думаешь, мне
стоит позвонить на работу и что-нибудь соврать?
- Позвони, - улыбаясь, согласилась Лиза, - У тебя остались еще причины
в запасе?
- Конечно. Сбежавший из зоопарка медведь.
Лизин смех прозвучал благодатным дождиком в тихой квартире. В порыве
эмоций она обняла Инну и, не задумываясь, поцеловала ее в шею.
Пауза. Сердце колотит под сто восемьдесят. И невозможно отстраниться,
сделать даже шага. И звучит в душе набатом: поцелуй ее, поцелуй! Тебе ведь
можно! Теперь можно все! Нет больше никаких "нельзя", дорога открыта -
целуй.
Но нет... Немеют губы, прерывается дыхание, руки вжимаются в нежную
шелковистость рассыпанных по спине волос.
- Я люблю тебя, - Инна обожгла дыханием Лизино ухо, и это дыхание
волной ухнуло вниз от горла, - Больше думать ни о чем не могу...
Лиза замерла на мгновение, и с еще большей силой вжалась в Иннины
объятия. Ее пальцы отказывались подчиняться силе разума: перебирали пряди
волос, оглаживали плечи, спускались на талию и снова испуганно поднимались
вверх.
К черту все. Я все могу. Я могу все, что только захочу.
- Хочу тебя, - прошептала Лиза, задыхаясь и обжигая поцелуем шею
Инны, - Только тебя. Ни о чем не думай. Не надо.
Инна ахнула и, наклонившись, прильнула к Лизиным губам. Страстная волна
подхватила ее и понесла.
Как жарко... Язык вжимается во влажную нежность рта, губы целуют,
ласкают, не дают сделать вдох. Но он и не нужен, этот вдох - зачем дышать,