"Александра Соколова. Мы разминулись на целую жизнь ("Просто мы разучились..." #5) " - читать интересную книгу автора

Узнает ли? Обрадуется ли?
Вот и двадцать седьмая квартира. Дверь совсем другая, да и звонок
раньше был расположен с другой стороны.
- Неужели переехали? - пронеслось ужасом в голове, и Женя не стала
давать себе больше времени на раздумья: просто протянула руку и нажала на
звонок.
Недолгие двадцать секунд показались целой жизнью. Наконец, за дверью
послышались шаги, и знакомый до боли голос спросил:
- Кто?
- Ковалева в пальто, - прохрипела Женя, борясь с сердцебиением, -
Кристь... Открывай.
Грохот. Звон. Сдавленный мат. Все это снова наполнило душу счастьем: не
переехали. Женя едва успела отпрыгнуть от резко открывшейся двери и тут же
утонула в объятиях совершенно незнакомой женщины, лишь отдаленно
напоминающей тонкую и большеглазую Кристинку.

***

Это очень странно - встречаться с друзьями после долгой разлуки. И дело
даже не в том, что расставались одни люди, а встретились совершенно другие.
Причина проще и прозаичнее: невозможно даже за год рассказать все то, что
прошло мимо друга, чего друг не видел и не чувствовал. Сидя на Кристиной
кухне, обнимая руками чашку с горячим кофе, Женя говорила, говорила,
говорила... И понимала, что многие события, случившиеся с ней, она теперь
воспринимает совершенно иначе, нежели в те годы, когда эти события
происходили.
Кристина слушала. Она не отрывала взгляда от лица подруги и удивлялась
про себя - куда же делась Ковалева Женька? Когда и почему на смену ей пришла
эта взрослая, серьезная женщина? Столько морщин... Красивая, ухоженная - да,
но уже совсем не молодая. И - как ни странно - пугающая. Нет былого огня в
глазах, нет страсти в голосе. Рассказывает о себе тихонько, равнодушно.
Словно было-нет - совсем неважно.
Плавно и легко лился рассказ, и параллельно ему в голове возникали
вдруг картинки - словно смотришь фильм, и иногда нажимаешь на паузу, чтобы
рассмотреть подробнее застывшие в молчании кадры.
Вот Женя в Москве - на лавочке близ Тимирязевского парка. Плачет
навзрыд, кутаясь в холодную шубейку и мысленно прощаясь со всем светлым и
хорошим, что может быть в жизни.
Вот другая картинка - крупным планом классически-красивое лицо девушки.
Доброе и нежное. Уголки губ дрожат в улыбке, а в глазах - всепоглощающая
любовь и нежность. Олеся.
Вот южное побережье - холодное, серое. Унылый двор не менее унылого
частного дома. И старый дед, протягивающий свои руки все к той же - невинно
прекрасной девушке.
Вот волевые силуэты двоих мужчин - они курят, стоя в трясущемся тамбуре
вагона и перешучиваются со слегка удивленной и какой-то затравленной
Женькой.
Картинки меняются, одна за другой, и заставляют сжимать губы, чтобы не
заплакать: женщина, сидящая на коленях перед экраном монитора. Породистое
лицо красивой, но жестокой стервы. Серость. Боль. Пустота. И - финалом -