"Михаил Соколов. Гладиатор " - читать интересную книгу авторавероятно, имела ключи ко всем гостевым номерам.
В номере, едва прикрыв за собой дверь, ринулся в душ, на ходу снимая трусы и плавки. Быстро смыл с себя пот, чужую и свою кровь и голым побежал в спальню, где торопливо оделся в собственные джинсы, рубашку и туфли-мокасины, приобретенные - давно ли? - давно, в городе. Сумка, документы, пистолет с обоймами - пожалуй, все. Нож на всякий случай. Черт! Взглянул на часы, девять двадцать. За окнами уже темно. Вышел и закрыл за собой дверь. И вот так, весь, как струна, - приоткрытая сумка, лежащий сверху пистолет, рука готова нырнуть за оружием, - дошел до лестницы и быстро сбежал на первый этаж. Здесь поглядел в приоткрытую дверную щель: зал вестибюля полон только сейчас начавшей выбираться из цирка публикой. Сколько же времени прошло? Или просто никто не торопится? Николай пожалел на секунду, что не надел черный костюм - легче было бы затеряться. Ну да ладно, плевать. Вышел и спокойно, без судорожной торопливости, с деловым видом направился к выходу. Его узнавали, некоторые осмеливались заступать дорогу, с жадным упоением разглядывая его разбитое лицо; Николай вежливо отстранялся: потом, потом. Знал, что замаскированные мальчики среди публики не осмелятся затевать здесь не то что стрельбу - скандал. Вышел на полированные плиты крыльца. Полупрозрачная лента акведука к пристани. Ярко освещенный пляж, яхты, катера. Переливчатый пронзительный звон нескольких водных мотоциклов с любителями быстрой езды. И темная жара, бархатная жара. Бриз доносил влажный запах моря, но из-за здания густо и хвойно пахнуло заповедным лесом. Голова у Николая отовсюду, от взглядов обгоняемых и идущих навстречу людей. Свернув вправо, он пошел в сторону калитки и сразу заметил вдали - там, где свет от здания уже терял силу, сглаживая подробности, но четко выделяя силуэт, - троих, шедших навстречу людей. Томная одурь сразу прошла, потому что, кроме этих троих, никого там не было, а главное, в похожем на прицел "Калашникова" тройном контуре впереди (две внешние фигуры по бокам низенькой в центре) он подсознательно выделил Нину. С усталым бешенством Николай действительно убедился, что это она, еще до того, как бьющий в глаза свет позволил обоим баронским волкодавам, насильно возвращавшим Нину к отцу, узнать его. Он остановил руку, схватившую пистолет. Нет, лучше нож. Поравнявшись с группой, уже настороженной его приближением, шагнул ближе и ударил ближайшего пса рукояткой в висок. Повернулся к радостно вскрикнувшей Нине и рвущему из наплечной кобуры пистолет второму конвоиру. Смешанное чувство - радость от удачной встречи, боязнь за нее, брезгливая усталая ненависть к сегодняшнему насилию - словно в попытке поставить на всем этом безобразии крест, нет, лучше печать (подписать и запечатать), он с силой ударил нового врага ножом в лоб. Толстое лезвие со скрипом вошло в кость между глаз и мертво заклинило; Николай оставил его медленно остывать вместе с телом. А Нина даже не обратила внимания на близкую смерть. От удачи, от неожиданного спасения что-то взвинченно шептала. Он прервал ее: - Почему ты до сих пор не в машине? - Отец ни на минуту не отходил весь вечер. Я уже потеряла всякую |
|
|