"Михаил Соколов. Гладиатор " - читать интересную книгу автора

Реальный прототип несколько отличался от Николаевой добротной
фантазии, хотя действительно находился в состоянии, близком к
умопомешательству.
Однако внешне гнев его и страшная ярость не выражались столь
зубодробительно-банально. Внешне Барон был даже тих, суетливо-рассеян,
молчаливо грыз ногти и, однако же, поминутно то вскакивал, то садился в
кресло в гостиной Нининого номера, пытался хоть как-то усмирить тот кипящий
океан, в котором варилось его с трудом сдерживаемое безумие. Ему доложили о
потерях: четверо убитых, четверо покалеченных. Доложили, что последний, кто
видел его дочь и Казанцева, был охранник у калитки; они шли купаться на
дикий пляж, скорее всего в ближнюю бухту.
Последнему Качаури, разумеется, не поверил. В голову лезли совершенно
посторонние мысли: то видения казней, которыми он умертвит Казанцева (они
были очень разными и их было много), то варианты наказания ослушницы дочки,
не столь кровожадные, но не менее суровые: он предполагал засадить ее на
год под домашний арест, держать на сбалансированной, но скудной диете, без
спиртного и сигарет - в общем, много чего.
Помощник, метавшийся между страхом и долгом, мужественно выбрал долг и
доложил о том, что на Казанцева поставила Нина Отариевна, причем весь свой
"безнал", так что на ее счет, как и на счет других двоих умников,
догадавшихся поставить против Гоблина, уже переведены более пятидесяти
миллионов долларов. На счет Нины Отариевны пятьдесят два миллиона триста
тысяч долларов.
Когда это ужасное известие, постепенно как бы озвучивавшееся в
воспаленном мозгу Качаури, дошло-таки до его сознания, что-то там в его
голове щелкнуло, прояснилось, он резво вскочил и, хоть внутри оставался
воспаленным клубком нервов, внешне стал напоминать прежнего Барона:
решительного, грубонапористого, беспощадного.
Движением руки сметя всех за дверь, он еще секунду-другую стоял
посреди комнаты, оглаживая пальцем ус и покачиваясь на каблуках, потом
решительно вышел, отнял у первого попавшегося охранника автомат
Калашникова, вновь отмел попытки навязать помощь, спустился на лифте вниз и
покинул здание.
Он твердо решил, что должен сам, лично, поймать и убить этого волка,
утащившего в ночь его овечку-дочь. Он отчетливо понял, что это не просто
бизнес или там затронутая честь, прочая чушь.., нет, - был Казанцев, и был
он, Барон, были двое мужчин, затерянных в этом волчьем мире, а все
остальное.., деньги, его дочь, вообще женское начало оставалось фоном,
второстепенным, хоть и чрезвычайно важным. Он знал, наступает иногда миг,
когда мужчина должен забыть о своем положении, состоянии, уме и выйти на
арену вот так, голым, без всяких армий и прочих лукавств. Других можно
обмануть, не себя. Перестанешь себя уважать, другие обязательно тебя
подомнут. Подумать только - простой вор в законе осмелился противопоставить
себя такой отлаженной системе! Вот что главное, вот почему надо уничтожить
этого наглого выскочку. Нельзя жить в обществе, в системе, которая дает
возможность отдельному человеку или даже группе людей жить по другим,
личным законам. Такая система обречена. Поэтому надо убить этого наглого
псевдомилиционера, чтобы быть уверенным в надежности своего мира.
Так думал Качаури, пробираясь в темноте по тропинке и сопя. Когда мог,