"Михаил Соколов. Гладиатор " - читать интересную книгу авторатрадиционным персидским (или похожим на персидский) красно-черно-пестрым
ковром. Аналогичный ковер висел и на стене, перекрещенный двумя кривыми саблями. Еще там были пригвождены старинного вида пистолеты, а под ними нашла себе место низкая, без ножек персидская тахта, тоже покрытая ковром. Вообще, ковров здесь был явный перебор, впрочем, это на славянский вкус Николая. Хозяин же, судя по фамилии и виду, человек восточный, могущественный, почему бы ему и не удовлетворить собственные желания, доставшиеся ему от предков. Так думал Николай, примериваясь куда бы ему сесть. Качаури широко махнул рукой. - Присаживайтесь, Николай Иванович. Николай плюхнулся в кресло, возле которого стоял стеклянный столик, выдутый, казалось, из единого куска стекла. Стыки, во всяком случае, не заметны; этакий раскрывшийся цветок, с полированной верхней плоскостью. Оригинально. Столешница слабо светится радужными переливами теплых тонов. На столике хрустальная пепельница. Николай вытащил из кармана пачку сигарет, закурил. Крокодил неслышно прошел в угол комнаты, сел на стул и растворился среди мебели. - Нина! Будь добра, девочка, сооруди нам что-нибудь легкое. - Вы что предпочитаете? - обратился Качаури к Николаю. - Коньяк, вино, коктейль? - И водку, - усмехнулся Николай. - Да нет, все равно, - великодушно согласился он. Нина вышла в соседнее помещение. Проход туда не был завешен дверью. по краю прохладным даже издали, полированным камнем. Качаури упал в мягкое кресло напротив Николая и, разглядывая гостя, сам невольно раскрывался. Несмотря на определенную многословность, с которой он встретил Николая, видно было, что человек он тяжелый, угрюмый, обычно холодно-жестокий в медлительных словах и поступках. А может, впечатление это навязано другими похожими на него людьми, которые встречались раньше... Качаури был высокий, плотный, немного сутулый, грубо-черноволосый, с темными горскими усами, большеносый и добродушно-наглый, когда это необходимо. Словом, Отари Карлович Николаю не понравился с первого взгляда, но причин выказывать свое отношение к нему пока не было, так что приходилось молчать. Тут Нина вкатила столик с бутылками и бокалами, сразу завязнувший в длинном персидском ворсе, в котором не только колесики путались, но спокойно могли бы гнездиться крысы; она обошла столик и потянула его за собой. Довезла. Один бокал, наполненный темной прозрачной жидкостью, с долькой апельсина сверху, поставила перед Николаем (он поблагодарил), второй протянула отцу, третий взяла сама и устроилась на тахте. Крокодилу, то есть Геннадию Ивановичу, ничего не предложила. Тот не прореагировал, значит, все в порядке вещей. - Все никак не могу отойти от впечатления: давно уже не видел такого прекрасного боя, - вновь затрагивал Качаури забытую было тему. - Нина, дочка, скажи, как тебе понравилось? - Очень понравилось, - равнодушно ответила Нина. - Ах, женщины! Ничего-то они не понимают, - покачал головой Качаури. |
|
|