"Михаил Соколов. Двойник мафиозо" - читать интересную книгу автора

лоб посередине - свежий багровый шов по безжалостному порезу, на лице
читались обида, боль, недоумение... которые, возможно, и изменили его
так... удивительно, но в лучшую сторону. И ещё что-то... Несмотря на то,
что горевшая сейчас в ней тот час же ненависть едва не отняла у неё силы,
тем не менее, Вера не могла ни отметить: если год назад Александр выглядел
и был обезумевшим садистом и убийцей, то сейчас перед ней стоял
растерявшийся мальчишка. К тому же не узнающий её. Она подумала, это
оттого, что подобные преступления для него норма. Еще вечером она сделала
ему операцию, зашила порез, отправила в палату и решила забыть о нем,
выкинуть из голову, попытаться больше с ним не встречаться. Но осталась на
дежурство и - словно неотвязный кошмар! - он вновь появился в её
кабинете... "с той же самой мерзкой целью, как и тогда", - нвольно подумала
она. - Вы, я вижу, меня не узнаете? - спросила она. И напомнила с
ненавистью, - Наташа Хиш. Очередная жертва. Пять ублюдков, включая вас.
Похоже, он, действительно, не узнавал её. Она села за стол, раскрыла
какую-то тетрадь. Потом подняла руку и опустила её на колено. Машинально
прикрыла колено полой халата. Бросила на него взгляд. - А сейчас вы
смирный, как я погляжу. Когда вы один, а я могу позвоть на помощь, вы тут
все смирными делаетесь. Не так ли? (Он молчал). Вас что, порезала одна из
ваших жертв? (Он продолжал молчать). Удивляюсь, что вы ещё живы, когда
сеете столько ненависти вокруг. (Молчание, как ей показалось, длилось целую
вечность). Бледное, чем-то слегка испачканное лицо, влажные волосы, будто
бы недавно купался, багровый шрам с болтающимися нитками швов, усталый
взгляд, светлые волосы, сильно отросшие с прошлого раза... И молчал. Он был
ей по-настоящему омерзителен. Она покачала головой. - А на вид приличный
молодой человек. Так знайте, будь моя воля, я не стала бы лечить таких как
вы! Она сказала это с вызовом и горячностью, поразившей Александра.
Впрочем, за сегодняшний вечер уже произошло столько, что мелким стали
казаться очередные недоразумения, видимо, бытового плана: просто
приходилось суммировать со старыми. Удивляться просто не имело смысла.
"Быть бы живу" - подумал он и усмехнулся. Он ухмыльнулся и это окончательно
взбесилсо Веру. Только понимая свое бессилие что-либо предпринять, не то
что убить, сделать хотя бы больно, удерживало от истерики. - Жаль, что вам
только лоб порезали, - она посмотрела на шов, сейчас ярко освещенный. - Что
стоило сделать разрез ниже, хотя бы по шее Перерезали бы вам глотку, и все
бы кончилось, кошмар этот. - Для кого? - спокойно поинтересовался
Александр. - Для кого кончилось? - Для всех. И для вас в том числе. Вы
думаете, вы живете? Вы просто загрязняете этот мир. Вы сами зло. Вам ничего
не стоит убить. И вы это знаете. Вера заметила, что после её слов он
вздрогнул, и порадовалась, что хоть чем-то задела его. Александр вздрогнул,
когда она сказала об убийстве. Он тут же вспомнил этих двоих, только что
убитых им. Нет, это случайность. Это ничего не значит. Почему только он не
испытывает ужаса от содеянного? Он внимательно посмотрел на врача. У неё на
щеках выступил румянец, очень ей шедший. - Вы меня за кого-то принимаете, -
устало сказал он. - У меня повязка слетела. Я пришел на перевязку. И хочу
вам сказать, мне ваш город, вместе с жителями, надоел до смерти. Я понял,
здесь живут очень гостеприимные люди. Я думаю, мне пора отсюда уезжать. Он
поднял голову и отвернулся. Странно, но если бы Вера не видела его
несколько месяцев назад в состоянии, исключающем всякую принадлежность к
роду людскому, она бы никогда не могла представить в этом мальчике зверя.