"Михаил Соколов. Двойник мафиозо" - читать интересную книгу автора

Александр. - В живот пырнули? - засомневался врач. - Нет, в живот били
ногами, а порезали лицо. Врач поиграл желваками, но все же открыл дверь
салона: - Ладно, лезь, раз мы приехали. Быстро и просто машина "скорой
помощи" домчала всех к городской больнице, расположенной, как какой-нибудь
санаторий с видом на море - блеснуло что-то темно-синее с серым вечерним
отливом в разломе аллейки. С Александром вышел облагодетельствовавший его
врач, завел через дверь, предназначенную видимо для персонала и через холов
и коридоров довел в приемные покои, где и подтолкнул с добродушной
фамильярностью к дежурному врачу. Атмосфера больницы, безликая,
стеклянно-резиновая помощь врачей, операционная с острым светом и иглами -
все наложилось в сознании Александра на предшествующие вокзальные события,
образуя единый, болезненный и ну ни как не имеющий к нему отношение неясный
образ. Дежурный врач - строгая молодая женщина, лет двадцати двух, двадцати
трех, видимо, недавно окончившая институт. У неё были очень светлые волосы
и очень красные губы. Наверное, не только от помады. А ещё у неё были
длинные ноги, и Александр, несмотря на свое состояние, тут же подумал, что
под халатиком, по причине жары, может, ничего и нет. Увидев входящего
Александра, она сделала шаг вперед и лицо её странно изменилось. Он не мог
понять, что выразило её лицо. Все это длилось едва ли не мгновение, после
чего девушка справилась с собой и спокойно произнесла: - Вот уж не
предполагала... Что она там не предполагала, так и осталось не известным,
потому что она ничего больше не добавила. Молча указала куда сесть, быстро
осмотрела рану, отвернулась, звякнула дверцей стеклянного шкафика,
покопалась внутри, хрустально звеня сосудами, и протянула, наконец,
Александру длинный высокий стакан, наполненный доверху. - Пейте, для вас
это более действенно, чем укол,. - приказала она равнодушно и уже стояла
наготове с иглой, ниткой и, никелированными шипчиками. Александр покорно
выпил. Смысл её слов он даже и не пытался понимать. Главное, ему сейчас
окажут помощь. Жидкость обожгла рот, внутренность щек, потом мягко и горячо
провалилась внутрь, и вскоре уколы, упругий шорох протаскиваемой сквозь
живую плоть нитки, недавние бандиты - как-то перестали беспокоить, все
стало зыбиться, все стало текуче в нем и вокруг него, поплыло... Однако,
внешние, прямо сказать, невероятные проявления мира тревожить не перестали;
мысли у Александра упорядочились и, впервые после приезда в Анапу, он смог
спокойно обдумать все происшедшее с ним, попытаться найти непонятную,
невидимую ещё связь событий. Итак, что общего у него, Александра, со всей
этой безобразной чепухой, случившейся с ним? Ничего. И если не брать во
внимание Лену - единственную связь его с этим черноморским курортным
городом; иной связи быть не могло - море, морские просторы, вся эта ширь,
гладь и свобода были Александру чужды своей непредсказуемостью, опасной
вольностью, стихийностью, которых он был, конечно же, всю жизнь лишен. Не в
прямом смысле, а в том, в каком опутан цепями условности любой московский
подросток, больше живущий на просторах собственной мечты, чем в реалиях
мира. Кстати, искрящийся солнечный океан, всегда присутствующий на
горизонте его воображения, не имел ни малейшего соприкосновения с настоящим
морем, к которому он мог всегда добраться и один, и с приятелями - стоило
лишь купить билет. Все было тоньше, чище... Кроме того, желание просто
сорваться с места, на самом деле улететь на юга, в томную атмосферу
запредельного отдыха посещало, конечно, не раз. Но каждый раз, когда
обстоятельства завлекали его на вокзал, аэропорт или просто в билетные