"Михаил Соколов. Двойник мафиозо" - читать интересную книгу автора

за медленно вползающей в палец Александра иглой, Алишер, улучшив момент
когда вой пытаемого стих на мгновение, - Александр обессиленно переводил
дух, - сказал одно слово: "палец". Этого было достаточно. Рашид, прижав
кисть Александра к стене, уже просунул свой тесак между пальцами, чтобы
удобнее было отрубить один. Потом легкий хруст, новый вопль, отмеченый
улыбкой Алишера... все вновь продолжилось...нескончаемо, отупляюще,
безнадежно... Впрочем, нет, надежда была. Мало того, что надежда живет до
самого конца, но в разгар мучений Александра вдруг поразило, что делая все,
чтобы усилить его боль, бандиты не совершали действительно необратимого: не
ломали ему руки, ноги, позвоночник, не отрезали язык, губы, нос, не
выкалывали, наконец, глаза. Он сам был поражен своей способностью в такой
момент оценивать ситуацию с такой точки зрения, оценивать со стороны. Тем
не менее, когда Алишер вдруг движением пальцев отогнал обоих исполнителей и
задал какой-то вопрос, он подумал, что все творимое только что было
прелюдией настоящего разговора. Именно сейчас с ним должен начаться
разговор, иначе все было бы несправедливо, и надо было бы просто готовиться
к смерти. - Что ты такое квакал о Москве и москвичах? - повторил Алишер и
добавил. - Следующий раз не услышишь сразу, тебя накажут. Отвечай.
Александр заторопился, стал повторять свою историю. Алишер внимательно
выслушал и на этот раз и сказал: - Сейчас мы тебе отрежем ухо, чтобы сказки
не рассказывал. Если опять соврешь, отрежем и второе. Потом все остальное.
- Но я же правду говорю! - закричал Александр в совершеннейшем отчаянии, но
подошедший Рашид уже деловито пилил ему ушную раковину своим, судя по
всему, универсальным ножом. Александр продолжал вопить, даже когда
почувствовал, что экзекуцию не доводят до конца: надрезал мясник ухо до
половины и отошел, любуясь делом рук своих. Александр смолк лишь тогда,
когда заметил, что рот Алишера открывается - тот что-то стал говорить, а
пропустить смысл слов его было очень печально. - Назови свой выдуманный
адрес, московскую прописку и телефон. И в каком районе живешь. Выслушав
ответ Александра, помолчал, играя желваками на сухом мужественном лице
горца и протянул руку в сторону рыжего. Тот вновь не нуждался в
разъяснениях воли хозяина, подал трубку мобильного телефона. Набрав номе,
Алишер попросил к телефону Мусу и тут же перешел на другой, видимо, родной
язык. Понятно было лишь то, что просит проверить адрес и прописку,
названные Александром. Потом Рашид ушел наверх и скоро вернулся нагруженный
банками пива и очередными порциями шашлыка. Александр, распятый у стены на
кольцах, наблюдал их легкую трапезу. Пива они тоже не жалели. Для себя.
Зазвонил мобильный, Алишер, аккуратно промакнув губы салфеткой, взял
трубку. Некоторое время слушал, разглядывая Александра словно вещь, чем он,
собственно и являлся. Наконец, сложил телефон и бросил рыжему, ловко, одной
рукой поймавшего его. - Все нормально. Дом есть, квартира есть, совершенно
верно. И прописан какой-то Серебряков Александр Сергеевич, семидесятого
года рожедния,русский.Значит, дело обстоит так: будем считать, что я тебе
поверил. Я уже и так подозревал. Да и мужики мне докладывали, что наблюдали
какие-то нестыковки: то тебя в мэрии видели, а одновременно - дома, то в
аэропорту, а одновременно на "Альбатросе". Мы тут не дураки, сразу о
двойниках мысль возникла, так что будем считать, я тебе поверил. - Зачем же
тогда меня пытали? Нельзя было сразу позвонить в Москву, узнать? У Алишера
насмешливо поползли брови. - Мальчик продолжает квакать. Рашид, Рыжий - вы
квалификацию, что ли, теряете? После вашей обработки человек должен забыть,