"Михаил Соколов. Контракт со смертью" - читать интересную книгу автора

ночь и незаживающая душевная рана (может все вместе) помогли Сосницкому
решиться.
Но к делу.

ГЛАВА 1

ТЯЖЕЛОЕ РЕШЕНИЕ

Аркадий Григорьевич Сосницкий, не зная ещё ничего о том, какие ужасные
вещи ожидаются в ближайшие дни, приехал в офис во второй половине дня, и
хотя рабочий день уже, можно сказать, подходил к концу, его встретило
привычное, раньше так радовавшее его деловое оживление, говорившее, прежде
всего, о незаурядном предпринимательском таланте, действительно способного,
а многие говорили и гениального адвоката. Судя по гонорарам, которые в свои
пятьдесят с лишним лет стал получать Аркадий Григорьевич, так оно и было,
тем более, что в юриспруденции, а главное, в адвокатской практике, талант
заключался не столько в знании законов - это естесственно, этим может
похвастаться каждый пятый выпускник юрфака - нет, не в специальных знаниях,
вернее, не столько в них, сколько в связях, в авторитете, в том аромате
личности, который так ощущают люди всех сословий нашего уже
капиталистического общества (и чем от Бога был наделен Сосницкий), в этом
были истоки его успехов.
Все утро, находясь в свите мэра города, он провел на судоремонтном
заводе, где по случаю спуска на воду теплохода, названного в честь
исторического московского владыки просто - "Юрий Великий", состоялся
митинг. На трибуне, в которую была наскоро превращена вторая палуба,
выступали служащие мэрии, известные певцы и даже посол республики "Берег
Слоновой Кости". Все хвалили теплоход, Москву и косвенно мэра, благодаря
которому и могло состояться нынешнее торжественное событие. Аркадию
Григорьевичу тоже пришлось выступить. Он, говоря как всегда легко,
убедительно и строго логично, несколькими умелыми штрихами дорисовал, уже
готовую в голове каждого картину неуклонного прогресса и дальнейшего
развития Москвы в русле нынешней политики нынешнего мэра. Яркие блики от
воды слепили ему глаза. В какой-то момент на уровне его лица зависла чайка
и все, конечно продолжая слушать, смотрели на нее, пока кто-то из
телохранителей высокого начальства не догадался пугнуть её взмахом руки.
Чайка истерично заорала, несколько скомкав гладкую речь Аркадия
Григорьевича, и улетела.
Были и другие ораторы, и мэр зашел в рубку посмотреть на приборы
управления и погудеть в сирену. После чего отбыл. Разъехались и
приглашенные, в том числе и Аркадий Григорьевич на своем черном
"Мерседесе", траурным видом так гармонировавшим с его нынешним настроением.
На Арбате, где находился его офис, в здании, приютившем много разных
министерств, контор и конторок, он оставил машину на платной стоянке и
привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело,
поднялся к себе на пятый этаж.
Он прошел через большой зал, заставленный столами, за которыми
работали молодые и не очень молодые люди. Все они были подающими надежды
юристами (найти и отобрать их - в этом тоже была заслуга Аркадия
Григорьевича), которые сдержанно поприветствовали своего шефа, зная, что