"Владимир Соколовский. Рыжая магия" - читать интересную книгу автора

шевелюрой. Тот самый, утащивший из сберкассы Витькин диплом. Федяев хоть и
не видел его прежде, однако сразу признал. Мужик был как мужик, с большим
носом, далеко в щеки уходили широкие ноздри. Кафтан красный, вышитый
цветами, со стоячим воротом. Только все это уловили Витькины глаза, как
сзади его крепко взяли под руки, подняли со скамейки и потащили к столу. Он
обвис, заболтал ногами и руками, засипел отказывающим голосом. Бросили на
истоптанную за день бригадой и жильцами сырую весеннюю землю, измарали
хороший костюмчик. Тут и за столом все замолчали, глядя на него, посасывая
кости; шут с бубенчиками заплясал вокруг Витьки, ухая.
- Точно, что он, мать, жениться у нас надумал? - обращаясь к
Комендантше и вперяя суровый взор в стоящего на расползающихся коленях
бывшего молодого специалиста, спросил Рыжий.
- Чтоб мне с места не стронуться, милый сын Соловеюшко! Сама колечко
меряла.
- А ведом ли тебе, непочтенный вьюнош, новый мой указ?
- Ка... ка... какой еще указ? - спросил изумленный Витька.
- Что я каждого такого, как ты, загадкой пытаю. Отгадаешь - женись и
живи, а если нет - эй, гридни, тащите плаху!
Чурбачок оказался перед самым Витькиным носом.
- Как вы смеете!..
Но его тут же сшибли ударом по уху на бок, и он снова завозился,
поднимаясь.
- То-то... Слушай загадку. День да ночь - сутки прочь. Стоит середь
земной тверди и хляби домушечко-избушечка. - Рыжий указал перстом на
бригадную будку. - Оконцем - то на луну, то на солнце. Справа - море-окиян,
слева - остров Буян. А как раз если аккурат прямо - растет дуб-дерево,
соловьиная красота, высокая макушечка, зеленая верхушечка. Шел-проезжал мимо
царь-государь. Рубил-рубил дерево - не срубил. Ехал мимо купец-молодец -
пилил дерево три года и три дня - не мог спилить. Шел добрый молодец,
гикнул, свистнул, стукнул кулаком - вот тебе и все. Упал дуб, тут ему и
конец. Теперь: каков был у того молодца цвета кафтан?
- М-м... Зеленый, что ли? - напрягся Витька Федя ев.
Сидящие за столом заорали, застукали, забили кружками по скатерти.
Комендантша визгливо и тонко смеялась, а Рыжий вложил в большой рот сразу
шесть пальцев - по три с каждой руки - и страшно засвистел, загудел,
выкатывая рачьи глаза. Дрыгающегося бывшего молодого специалиста уложили
шеей на чурбачок, тонко вжикнула сверху сталь...


-

Очнулся он уже утром, когда совсем рассвело. Проснулся и огляделся
кругом. Никакой Комендантши рядом не было. И стола не было, и никаких следов
пира. Костюм его был чист. Возле двери на большом гвозде, куда вешали всякое
барахло, нацепленная на дырку, проделанную клыком старухиного кобелька,
висела Иринина фотография. Витька снял ее, заметил на обратной стороне
буквы, прочитал. Шальным, раскошенным в разные стороны почерком было
написано: "Каждую весну в соловьиную пору пытану бысть". И подпись из одной
буквы: то ли "Ф", то ли "В", то ли "Б", то ли еще какая.
Он положил фотографию в карман, и на душе стало еще тяжелее. Неужели