"Владимир Соколовский. Райотдел" - читать интересную книгу автора

я так: сидела, гадала... Вот и нагадала, что надо вас по утрянке ждать. Еще
собраться надо было, все передумать.
Старенький жакет, под ним - тонкая кофта; кургузая юбка, бумажные
чулки. Старая дешевая сумка.
- Да... немного же ты, Валентина, за жизнь приобрела себе барахла.
Продула все, пропила...
- Так ведь жить торопилась! - хрипловато хохотнула она. - Как знала,
что она на свободе короткая будет. Ничего, я с этого кона тоже немало
урвала... Эй, маханя! Раскинь-ка на дорожку...
Мать быстро стасовала, разбросила карты на ветхом щербатом столике.
Валька глянула:
- Яс-сно... Идемте, что ли... - надела замызганное демисезонное
пальтецо, завязала шалюшку.
- Пока, маханя. Зла не помни. Аленку не забывай.
До райотдела они шли молча, каждый думал о своем. Лишь Князева ежилась
иногда, быстро и глубоко вздыхала. Мягкий утренний снег, первый снег 1975
года, сыпал на плечи и головы.
Приблизившись к окошку дежурного, Михаил отодвинул стекло, сунул внутрь
голову:
- С Новым годом, господа удавы!
Дежурный, капитан Вася Меркушев, отвлекся на момент, рявкнул:
- А? Ну, и тебя также! - и снова устремился на середину дежурки, где
раскорякою дыбилась известная городская бродяга Амина Моисеевна Иванова,
старуха неясной национальности. С седыми космами, грязная, ободранная
донельзя. Когда-то она закончила торговый институт, дослужилась до директора
небольшого гастронома, нахимичила там, получила срок и уже не вернулась к
нормальной жизни. Вся милиция знала ее и уповала: может, замерзнет в конце
концов, или подохнет, наглотавшись дряни, или задушат в подвале такие же
бродяги - но Иванова опрокидывала такие предположения, ничего с ней не
делалось. Иногда ее пытались образумить сыновья, хорошие, видные
специалисты - затаскивали мать к себе, отмывали, отпаивали чаем, вели
воспитательную работу. Иванова с удовольствием поддерживала такие
разговоры - и неизменно удирала, прихватывая что-нибудь подороже, чтобы
продать и напиться. И смеялась в компании других шарамыг над
сынками-ротозеями.
- Я ведь поссяла! - крякала она, тряся мокрой юбкой. - А теперь срать
охота. Веди, веди, хрен собачий! Имею право.
Тут же крутился какой-то капитан из управления, посланный на праздники
в низовой орган для усиления и оказания оперативной помощи. Ничего такие
друзья, конечно, не усиливали и никакой помощи не оказывали, только мешали -
ну куда пошлешь, что заставишь делать человека, если он не твой подчиненный?
- Вас только что водили на оправку! Сядьте! Сядьте! - надрывался он.
- А, так! А, так! - бродяга еще больше растопырилась и начала
закидывать юбку. - Щас сюда навалю! Имею право! Посеру! Похезаю!
Тут Вася ухватил ее за руку и поволок к лавке.
- Надо ее отправить в спецприемник для бродяг и нищих, -
глубокомысленно сказал сотрудник управления.
- Да-а! - отозвался дежурный. - Так они ее и взяли! А то там ее не
знают. Скажут, что у них все под завязку - и концы... Эх, распостылая ты моя
жизнь! Дождешься, Иванова, что я тебя лично укокаю...