"Владимир Соколовский. Превращение Локоткова" - читать интересную книгу автора

Ненавижу, и ничего не могу с собой поделать! Поэтому и срываюсь.
- Но... за что же, черт побери?.. - промямлил он, ошеломленный.
- Кто знает! Наверно, причиной тому много фактов и поводов. Что из
того, что я вышла за тебя когда-то замуж. Пришла пора - и вышла. Тем более,
что мы с тобой сошлись еще до женитьбы. Потом уж на меня накатило: с тобой -
и всю жизнь, а она такая короткая... Но это еще ничего, если хоть не унижают
на людях. А со мной это было все время. Ты помнишь, например, как на моем
дне рождения закрылся с Ларкой Коломиец в ванной, и вы не выходили оттуда
целых полчаса? Вам все стучали в дверь, кричали пошлости, хохотали - как же,
все такие были прекрасные, раскованные, без предрассудков! И я тоже хохотала
вместе со всеми. А потом, когда гости ушли и ты захрапел, со мной до утра
была истерика. И буквально в ту же неделю я положила глаз на Игоря, хоть
раньше он и был мне довольно безразличен. Помнишь ты этот случай, Локотков?
Пожал плечами: "Нет, не помню такого..."
- Конечно, где тебе помнить! Перспективный, блистающий - ты ни о ком,
кроме себя, не мог думать тогда. И ведь - признайся! - так до конца и не
верил, что посадят за ту пьяную драку. Рассчитывал, что обойдется, как
обычно - пожурят слегка, да и все? Прочем, что ты мог рассчитывать, пьяный
до изумления? Даже и не видел, небось, что мальчишку бьешь, подростка.
Оскорбил он его, видите ли! Ладно, одевайся, скоро Игорь с Олежкой придут из
садика.
- Олежка - это ваш сын? - спросил Валерий Львович вяло. Что-то держало
его здесь, не давало просто так встать и уйти - все-таки в этих стенах
проведено четыре года, и годы были совсем неплохие. Или - надежда? Но на что
можно рассчитывать после такого разговора? И только сейчас он осознал, что и
квартира, и Ирка - единственный, по сути, островок в городе, куда он мог
пойти, больше у него ничего нет. Что за этими стенами? Пустота, негде даже
приклонить голову. Правда, в гипотезе существовал еще один выход: поехать к
матери. Она жила на Алтае, в селе. Но для Локоткова этот вариант абсолютно
отпадал. Он решил еще в заключении: покуда не зацепится - нечего делать туда
ехать. С повинной головой: вот, товарищи, что из меня вышло, в конце концов!
Мать будет со слезами уговаривать остаться, если уж все потеряно, и - вдруг
он дрогнет, смалодушествует? Тогда что? Устроиться вкалывать рабочим в
тамошнем совхозе? Нет, сдаваться так просто Валерий Львович не собирался ни
в коем случае.
- Может быть, ты позволишь остаться ненадолго? Только ночевать, -
спросил он у Ирины, и сердце снова забилось часто, истерично.
- Даже не думай.
"Убить ее, что ли?" - тяжело подумал Локотков. Какие-то точки в его
жизни тогда будут, безусловно, поставлены. А их теперь очень и очень не
хватало - этих точек, житейской определенности. Поникший, он вдруг крупно
вздрогнул, испугавшись своих мыслей, быстро встал и пошел в прихожую. Хотел
проститься сурово, чтобы она почувствовала его боль, но вместо того
искательно попросил:
- Я... куплю Юльке пальто?
Ирина посмотрела на него удивленно; пробормотала, тоже заметно
смешавшись:
- Да, конечно... У нас не очень-то с деньгами... и ты... И память
девочке, это тоже...
Он поднял чемодан и вышел.