"Владимир Соколовский. Превращение Локоткова" - читать интересную книгу автора - Ну, пойдемте со мной. Вообще я иду к тетке, но вы можете меня
проводить. - Вас мне Бог послал! - проникновенно сказал Локотков, касаясь рукава ее пальто. - Ну, ну уж, полегче с Богом, - засмеялась Таня. - Вы лучше расскажите, как устроились. У Веры Даниловны живете? Она хорошая, на нее жильцы не жалуются... Локотков что-то отвечал, а Таня снова задавала какие-то вопросы. Но, в-общем, разговор их по дороге был незначащий, необязательный, могущий прерваться на каждом слове. Локотков чувствовал себя виноватым в этом: в том, что не мог сообразить темы, интересной юной аборигенке. И еще ему было стыдно перед ней за угнанную утром машину, за вмятину на кабине от камня неизвестного мужика. Признаваться он, конечно, и не думал. Когда молчание стало затягиваться, вдруг кто-то маленький, коренастый, раскачивающийся стал обгонять их. Локотков заглянул сбоку в лицо - и увидал в бледном закатном свете толстые щеки, вывороченный короткий нос, влажный маленький глаз, низкий лобик. "Кто это?" - спросил Валерий Львович, когда уродец пробежал мимо. "Костя Шубин, - ответила Таня. - Костенька, дурачок наш. Мать родила его в лагере, в заключении". Костя качающимся бочонком добежал до проулка, скрылся в нем, и Локотков потерял к нему интерес. Надо было искать другую тему, и он спросил: "Как же вы все вечерами развлекаетесь, Таня?" "Кто как умеет!" - она пожала плечами. "Да-да... конечно! Но в основном, я полагаю, способ старый: забвение все и вся? Что де делать, такая традиция! Я и сам к ней примыкаю, по мере сил. Вчера, например, водку пил с соседом". "С каким?" "Да с Петей, есть там у нас такой..." "А-а, Петька... Он добрый мужик, приваживает за разные дела по хозяйству. У нее ведь из-за такого же дурака муж погиб, а она ничего не понимает". Локотков поднял вверх палец и произнес значительно: - Еще Фейербах сказал, что водка есть материальная субстанция религии русского человека! Поняли, Таня? - Где ж мне понять такие слова! Локотков понял, что сморозил чушь. Разговор снова прервался. Через несколько шагов Таня сказала: "Ну, ладно. Дальше я уж и сама дойду. Какой вы, оказывается! И про себя, и про нас все правильно понимаете". "Как это?" - удивился Локотков. "Так... Вы, мол - это одно, а мы - совсем другое. Ну, пока, бывайте..." "Да стойте! - крикнул Валерий Львович ей вслед. - Вы меня не так поняли, я совсем не имел в виду какую-то обиду!" Но она уже уходила, размываясь в сумерках. Там, где на пути ей попадался рыхлый снег, тонкие каблуки модных сапог тонули в нем почти целиком. Локотков глядел ей вслед отупело. Снова жутко давнуло в грудной клетке, и такой повеяло безысходностью с темного снега, с текущей внизу реки и стоящего за ней леса - хоть ложись и замерзай начисто... 9 На другой день был педсовет. В-общем, ничего особенно интересного для себя Валерий Львович на нем не усвоил: обсуждались итоги четверти, дисциплина, и, конечно, - "С чем же мы, товарищи, подходим к концу учебного |
|
|