"Владимир Соколовский. Превращение Локоткова" - читать интересную книгу автора

- Ну, пойдемте со мной. Вообще я иду к тетке, но вы можете меня
проводить.
- Вас мне Бог послал! - проникновенно сказал Локотков, касаясь рукава
ее пальто.
- Ну, ну уж, полегче с Богом, - засмеялась Таня. - Вы лучше расскажите,
как устроились. У Веры Даниловны живете? Она хорошая, на нее жильцы не
жалуются...
Локотков что-то отвечал, а Таня снова задавала какие-то вопросы. Но,
в-общем, разговор их по дороге был незначащий, необязательный, могущий
прерваться на каждом слове. Локотков чувствовал себя виноватым в этом: в
том, что не мог сообразить темы, интересной юной аборигенке. И еще ему было
стыдно перед ней за угнанную утром машину, за вмятину на кабине от камня
неизвестного мужика. Признаваться он, конечно, и не думал. Когда молчание
стало затягиваться, вдруг кто-то маленький, коренастый, раскачивающийся стал
обгонять их. Локотков заглянул сбоку в лицо - и увидал в бледном закатном
свете толстые щеки, вывороченный короткий нос, влажный маленький глаз,
низкий лобик. "Кто это?" - спросил Валерий Львович, когда уродец пробежал
мимо. "Костя Шубин, - ответила Таня. - Костенька, дурачок наш. Мать родила
его в лагере, в заключении". Костя качающимся бочонком добежал до проулка,
скрылся в нем, и Локотков потерял к нему интерес. Надо было искать другую
тему, и он спросил: "Как же вы все вечерами развлекаетесь, Таня?" "Кто как
умеет!" - она пожала плечами. "Да-да... конечно! Но в основном, я полагаю,
способ старый: забвение все и вся? Что де делать, такая традиция! Я и сам к
ней примыкаю, по мере сил. Вчера, например, водку пил с соседом". "С каким?"
"Да с Петей, есть там у нас такой..." "А-а, Петька... Он добрый мужик,
работящий. Только больно пить стал не в меру. И хозяйка ваша еще его
приваживает за разные дела по хозяйству. У нее ведь из-за такого же дурака
муж погиб, а она ничего не понимает".
Локотков поднял вверх палец и произнес значительно:
- Еще Фейербах сказал, что водка есть материальная субстанция религии
русского человека! Поняли, Таня?
- Где ж мне понять такие слова!
Локотков понял, что сморозил чушь. Разговор снова прервался. Через
несколько шагов Таня сказала: "Ну, ладно. Дальше я уж и сама дойду. Какой
вы, оказывается! И про себя, и про нас все правильно понимаете". "Как
это?" - удивился Локотков. "Так... Вы, мол - это одно, а мы - совсем другое.
Ну, пока, бывайте..." "Да стойте! - крикнул Валерий Львович ей вслед. - Вы
меня не так поняли, я совсем не имел в виду какую-то обиду!" Но она уже
уходила, размываясь в сумерках. Там, где на пути ей попадался рыхлый снег,
тонкие каблуки модных сапог тонули в нем почти целиком. Локотков глядел ей
вслед отупело. Снова жутко давнуло в грудной клетке, и такой повеяло
безысходностью с темного снега, с текущей внизу реки и стоящего за ней
леса - хоть ложись и замерзай начисто...


9

На другой день был педсовет. В-общем, ничего особенно интересного для
себя Валерий Львович на нем не усвоил: обсуждались итоги четверти,
дисциплина, и, конечно, - "С чем же мы, товарищи, подходим к концу учебного
-->