"Владимир Соколовский. Старик Мазунин" - читать интересную книгу автора

5

Жил теперь Мазунин тихо, приглушенно. С домашними вел себя смирно: не
ругался, не шумел, лишних разговоров избегал. Питаться, правда, стал
отдельно: купит булок да консервов или сыру и жует у себя в комнатушке.
Большее же время лежал на кровати, думал о жизни. Ворочался, шумно вздыхал.
Однажды пошел на базар и вернулся с толстой тетрадью в клеенчатой
обложке. Сел в горнице за стол, цыкнул на старуху:
- Тише ты!
- Чего? - не поняла она.
- Не чевокай мне тут! - рассвирепел старик. - Сказано: не мешай! Писать
теперь буду. Всю жись напишу.
Старуха обидно засмеялась: ну, писатель! - и ушла к соседям. А Мазунин
посидел немного и взялся за ручку.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ СТАРИКА МАЗУНИНА

Родился я 3 марта 1912 года в деревне Клесты, теперь Спицынского
сельсовету, а раньше была волость. Отец мой Мазунин Игнатий Афаеасьевич да
мать Анна Федоровна были не бедные, имели лошадь и две коровы, но и семья
была большая - четверо братьев и две сестры. Из них один брат, Иван, погиб в
японскую, Гриша пал в Отечестченную, а брат Лева еще раньше пропал
безвестно. А две сестры, Фекла и Мария, живы и сейчас, одна живет в Клестах,
а другая в Ереване.
Стояло у нас в деревне 18 домов, из них Мазунины были только мы, потому
что отец был пришлый, а половина деревни были Морозы. Из них самый потешный
был Ваня Мороз, он занимался все кражей. И вот он украл у одной женщины
холсты, и эта женщина подала на суд. А Ваня взял повестку и поехал с женой к
той женщине, и потом рассказывали, как Ваня просил ее, чтобы она простила и
он не будет больше воровать.
Когда в деревню пришли белые, они зашли на двор к Ваське Коренку и
спросили, были здесь красные или нет. Он им ответил, что люди проходили, но
шапок не снимали, потому он сказать точно не может, красные они были или
белые. И с белыми ушел тогда мой старший брат Левонтий.
Много было кругом деревень, теперь некоторых уж нету, в некоторых живут
по два, по три жителя, а в Клестах стоит четыре дома, и в одном живет моя
сестра Фекла.
Когда мне было шесть и семь лет, кругом в лесах было много дезертиров,
нас ими пугали, а мы не боялись, часто их встречали, они с нами
разговаривали и просили картошки.
Три зимы я бегал в школу в деревню Голованы, за три километра, где нас
учил Яков Трофимович Пьянков, раненый солдат германской империалистической
войны. Он был строгий, и мы его боялись. А потом не было возможности
получить образование, дальше в деревнях ребят не учили, а в город не
посылали, было дорого. Другой раз уж я пошел в школу после дайствительной,
когда работал на заводе и подал заявление в вечернюю школу. Отходил год в
четвертый класс, а в пятом проучился полгода и был снова призван в Красную
Армию.
Когда в 1927 году помер отец, я ушел в город. Здесь жил брат Иван,