"Иван Соколов-Микитов. На глухом болоте (Советский рассказ тридцатых годов) " - читать интересную книгу автора

попечении родителей, ради прокормления прожорливого семейства безжалостно
опустошающих округу]. Мы прятались за стволами деревьев, издали наблюдая,
как в глубине еловой чащобы челноками мелькают серые спины волчат.
Мы стояли не шевелясь, выжидая, пока молодые волки совсем затихнут, и,
когда замолкли последние звуки, стали отходить очень тихо. Теперь нам было
известно, что выводок волков на месте. Приходилось спешить в деревню,
чтобы созвать людей и до захода солнца устроить облаву. Скоро у нашей избы
собралась большая шумная толпа. Собравшиеся на облаву колхозники курили и
весело смеялись. Из. деревни мы выступали, словно большой отряд партизан.
По лесу шли тихо. На краю мохового болота я приказал всем остановиться.
Мы с Васей отправились вдвоем вперед, чтобы еще раз проверить волков. На
этот раз выводок нам не отозвался. Это был верный признак того, что в
логово вернулись с промысла старые волки и все разбойничье семейство было
теперь в сборе. Мы осторожно обошли круг, заранее отмечая места для
загонщиков и стрелков. Я остался со стрелками, осматривавшими свои ружья,
а мой помощник Вася пошел расставлять загонщиков-крикунов.
Я выбрал место на небольшой чистинке и внимательно огляделся. Покрытая
мхом сухая еловая макуша лежала впереди, недалеко. Я стоял под деревом,
закрывшись густым зеленым кустом, тихонько обламьгвал ветки, мешавшие
стрельбе. На облавах всегда долго тянутся первые минуты. Рябчик вспорхнул
близко и, затрещав, уселся почти над моей головою на закачавшийся под его
тяжестью тонкий сучок.
Вот далеко в загоне выстрелил Вася, и тотчас по условному сигналу шумно
загорланили многие голоса загонщиков, застучали по деревьям топоры. В
густом лесу голоса загонщиков казались далекими и глухими, особенно
выделялся один пронзительный женский голос, вопивший не умолкая...
Сухо и отрывисто щелкнул в цепи охотников первый выстрел, и еще громче,
горластее стали кричать в загоне крикуны. Скоро я увидел волка: он бежал
на соседа-стрелка, прижав тесно уши, разинув от волнения пасть.
Светло-желтая спина зверя быстро мелькала за стволами деревьев. Я хорошо
видел, как сосед поднял ружье, выстрелил, - зверь взвизгнул и пополз,
западая среди моховых кочек.
В цепи охотников продолжали стрелять. "Должно быть, мажут. Уйдут,
пожалуй, волки!" - подумал я, досадуя, что неудачно выбрал для себя место.
Облава уже подходила к концу, близко слышались голоса загонщиков, когда
вышел последний таившийся в окладе зверь. Как мышь, он крался вдоль
лежавшей на земле еловой макуши, прислушиваясь к приближавшимся крикам
загонщиков.
Стоя за кустом, я осторожно поднял ружье, прицелился. После выстрела
было видно, как, яростно лязгнув зубами, метнулся и упал смертельно
раненный волк. Подстреленный зверь вытянулся, а над ним все еще колыхалась
покрытая ягодами ветка рябины.
После облавы, когда убитых волков перенесли в одно место, я направился
в лес, чтобы хорошенько осмотреть и изучить опустевшее логово зверей. Из
центра логова во все стороны разбегались протоптанные волками тропы. Такие
же тропы шли к водопою. Множество птичьих и звериных костей валялось
вокруг. Посреди логова я увидел небольшую сосну, росшую на сухой и
просторной кочке. Невысоко от земли кора на ней была как бы отполирована -
здесь, видимо, резвились и играли маленькие волчата.
Ночевать мы с Васей остались в лесу, чтобы захватить утро и поискать у