"Иван Сергеевич Соколов-Микитов. Детство" - читать интересную книгу автора

Иван Сергеевич Соколов-Микитов.

Детство


---------------------------------------------------------------
И.С. Соколов-Микитов: "На теплой земле"
Л.О. изд-ва "Советский писатель", 1978, 656 стр.
(С) Издательство "Советский писатель", 1978 г.
OCR by Ignat
---------------------------------------------------------------


СИВЫЙ


Я не могу определить, сон или явь это: на коленях матери я сижу у
открытого окна, теплого от высокого летнего солнца. И мать, и окно, и
теплота нагретого солнцем, еще не выкрашенного подоконника сливаются в один
синий, звучащий, ослепительный мир. Я еще плохо различаю в этом сверкающем
просторном мире отдельные черты - пыльную за окном дорогу, красные стволы
сосен, высокое небо с белыми недвижными облаками. Мать, подоконник с
прозрачными капельками смолы, синее небо сливаются в блаженное ощущение
тепла, света и удовольствия. Я тянусь к свету, прутом изгибаюсь на руках,
бью мягкими кулачками и смеюсь, смеюсь.
Смутно, точно сквозь слой воды, помнится мне дом, в котором я родился,
жил первые годы моей жизни. Помню бревенчатые свежие стены с сучками и
разводами смолистых слоев, похожими на сказочных птиц и рыб; цветную
картинку над дверью в позолоченной узенькой рамке: "Барышня-крестьянка";
темный угол за печью, запах глины и теплого кирпича. Памятны мне окружавшие
дом, шумевшие по ночам столетние сосны, отец, приходивший из леса, пахнувший
смолой и ветром, как поднимает он меня большими, сильными руками, борода и
усы его колются и холодят.
- Сивый, - говорит он, подбрасывая меня под потолок и смеясь, - смотри,
Сивый заяц, Москву!..
Кроме матери, отца, кроме бревенчатых сосновых стен и пушкинской
"Барышни-крестьянки" в красном платочке, запомнил я широкую, смутно белевшую
в берегах реку, большой, со шлепающим по воде длинным канатом, городской
перевоз, губернский город Калугу, лесника Герасима, ходившего с отцом на
охоту, как однажды водили меня в городской сад показывать фейерверк и как я
кричал, вырывался из рук, испугавшись стрелявших, дождем рассыпавшихся в
звездном небе разноцветных огней.
А всего ярче запомнился мне от тех уходящих в зыбкий туман времен
тогдашний мой друг и приятель, впервые поразивший мое сердце привязанностью
и любовью, обозный солдат Серега. Вижу: высокое, обшитое новым тесом крыльцо
с облитыми солнечным светом ступеньками на дорогу. Я на крыльце строю из
ореховых палок-бирюлек игрушечный колодец. Длинные косые тени деревьев
тянутся к дому. На белой, крепко укатанной, со слежавшейся пылью дороге
показываются идущие из лагерей солдаты. Солдаты проходят близко, пыля
сапогами, сморкаясь, вытирая рукавами парусиновых рубах катящийся по