"Дмитрий Соколов. Лоскутное одеяло или психотерапия в стиле дзен" - читать интересную книгу автора

что-то вроде "Дура, сейчас всё провалишь", но я громко разговариваю, мне
ужасно хочется болтать с ним.

Потом я смотрю на его стол и думаю: "Почему он ничего не ест, у него
только одна чашка кофе". Тогда я вспоминаю, что у меня есть передача для
него, такой пакет. Я лезу в сумку и достаю этот пакет. Он завернут в
иностранную газету. Я передаю этот пакет через стол ему (хотя понимаю, что,
наверное, должна была сделать это как-нибудь тайком), и делаю это как-то
неловко, так, что газета рвется в одном месте. Через это порванное место я
вижу, что там лежат деньги - пачки каких-то иностранных банкнот. Он,
кажется, опять делает мне знак, типа "Ну что ты делаешь, всё пропало", но я
понимаю, что уже поздно, все всё уже увидели, и мне всё равно хорошо, что я
передала ему эти деньги, и теперь он сможет себе купить что-нибудь получше
кофе (причем его чашка наполнена одной гущей, до краев). Тут я, наверное, и
просыпаюсь.

ПЕРВЫЙ АКТ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ: АГЕНТЫ В МАСКАХ. (К)

ТРЕТИЙ АКТ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ: МОРАЛЬНОЕ ПАДЕНИЕ. (К)

По огромной площади какого-то города прогуливаются люди. Это похоже на
праздник. Все как бы гуляют и одновременно чего-то ждут. Я тоже гуляю по
площади. Гуляю. Гуляю. Жду. Людей становится всё больше, так что даже трудно
ходить.

Внезапно по краям площади начинают работать с жутким ревом комбайны или
трактора, что-то вроде огромных снегоуборочных машин. Такими щитами они
сдвигают людей к середине, утрамбовывают в толпу. Площадь становится
маленькой, мне даже кажется, что это - комната.

Откуда-то начинает звучать громкий голос, читающий что-то вроде
праздничной речи. По-моему, он просто всё время повторяет: "Да здравствует
общее дело, ура! Да здравствует общее дело, ура!" Появляется какой-то ритм.
В этом ритме я начинаю пританцовывать и оглядываться. Мои соседи заняты кто
чем. Стоит дядька с длиннющими усами и двигает ими: одним обнимает свою
подружку, второе (когда он двигает носом и губой) тайком лазает по ее
жакету. Дети с жуткой скоростью меняются жеванными жвачками. Девушка снимает
с шеи медальон, раскрывает, начинает рассматривать: там аккуратно перевязаны
пряди волос (наподобие набора маленьких катушек с нитками): жесткие черные,
курчавые рыжие, хлипкие седые...

Я не понимаю: чего они отвлекаются, мы же открываем памятник общему
делу. Меня уже всего крутит от этого ритма, а соседи спокойны, как будто
привыкли.

И вот посередине площади или комнаты я вижу фигуру, накрытую брезентом.
Я знаю, что это - памятник общему делу. Подходят служители, стаскивают с
памятника брезент. Там стоит дракон, только он не каменный, а живой. Тут же
он начинает жевать тех, кто стоит поближе. Но никто не кричит, даже не
волнуется, все улыбаются, как будто так и надо. Многие, перед тем как их