"Наталья Соколова. Пришедший оттуда" - читать интересную книгу автора

спрос, ого! - Она сделала круглые глаза и взъерошила свою короткую
мальчишескую стрижку, которая, надо признаться, ей очень шла. - С шести
утра, говорят, становятся.
- Тах-тибидах-тах-тах!
Ничего особенного. Это неожиданно затарахтели Любашины автомашины. На
то они и автомашины, чтобы тарахтеть.
Я как-то впервые обратил внимание, какой у Любаши приятный, аппетитный
затылок - светлые волосы разделены на пробор и подтянуты куда-то кверху, к
ушам, где на очень коротких толстых тугих косицах сидят большие капроновые
банты; пробор розовый, ровный-ровный, идет до самого темечка, а внизу
выбилось несколько коротких волосков и закручиваются себе золотистыми
колечками... Очень славно!
А интересно, какой затылок будет у моего мальчика? Того самого,
которого мы купим в "Детском мире", на четвертом этаже? Хотя у маленьких
затылки, кажется, совсем голые, как будто облысевшие - это у них от
лежания, они все время ерзают затылком по подушке, вот волосенки и
стираются.
- Майка!
- М? - Она обхватила руками свои длинные стройные ноги и тоже смотрела
на Любашин затылок.
- Какой у нее...
- Мгм.
"Деля последнее равенство на n, мы получаем для частот соотношение:

m/n = n(i)/n + n(j)/n + ...

Майкина мама (а следовательно, моя теща) позвала меня на кухню вертеть
ручку мясорубки - у нее от этого "сердце заходится". А заодно немного
поучила уму-разуму.
- То твоя аспирантура была, то Майкин техникум. Пора, пора! Совсем
заучились. Пользуйтесь, пока мы с отцом живы-здоровы, тут же под рукой, за
соседней стеной, можем вам помочь выращивать девочку...
- Девочку? - переспросил я настороженно.
- Ну да, конечно. А ты думал? И не косись очками своими большущими, я
ведь не студент, не испугаюсь. Нам парень ни к чему! Требуется внучка. Где
мои старшие? Ищи свищи, в Алма-Ате, в Омске. Нет, хватит с меня мальчишек
выращивать, Это не себе, это для общества. А я как посмотрю на Любашу,
когда она куклины носочки стирает...
Кругом стояли хозяйки, делали свое дело. Их спины выражали молчаливое
одобрение.


Детей продавали в большом светлом зале с многочисленными гранеными
колоннами, прилавками и закоулками, с высоким купольным прозрачным
потолком на новейшего пластиката - видно было голубое небо, торопились по
своим делам облака, а тени от облаков медленно проплывали по паркетному
полу, по граненым колоннам, по прилавкам.
Полки до самого верха были загромождены коробками. Коробки стояли
стоймя, в каждой - ребенок, затянутый поблескивающим целлофаном, с
закрытыми глазами, с опущенными вдоль тела руками, поставленный в профиль,