"Наталья Соколова. Дезидерата (Странное происшествие в семи визитах)" - читать интересную книгу автора

быстрым, деловым шагом, гуськом, один за другим. Они действовали
удивительно умело, организованно, слаженно. Двое остались у входа - по
сторонам от двери. Один задернул занавеси окна - так ловко, без малейшей
запинки, как будто зти занавеси были ему знакомы с детства. И сам стал
спиной к окну. Никто ни о чем не спрашивал, ничего не приказывал, все
совершалось в молчании, без лишних движений и суеты, ни один из них ни разу
не посмотрел в сторону Писателя. Писатель отметил про себя высокую степень
профессионализма и одобрил мастерство, с которым совершалась операция, - ни
в одном деле он не любил доморощенной любительщины...
Люди были какие-то одинаковые, очень приличного вида, с
незапоминающимися и ничуть не изуверскими лицами, пристойно и скучно
одетые, в темных пальто, шляпах, с черными и серыми зонтиками. Оружия нигде
не было видно.
Выражение лиц тоже было одинаковое - незаинтересованно-скучающее,
такое выражение бывает у человека наедине с самим собой, когда он утром
решает, побриться ли ему до кофе или после. Любой из пришедших потерялся бы
в толпе города, растворился, как исчезает пятнистый леопард на пятнистой от
теней земле джунглей.
"О! Неужели правительство научилось наконец со вкусом подбирать людей
для своих надобностей? - подумал Писатель удивленно. - С чего бы это?" На
всякий случай он старался не двигаться, сидел, откинувшись на спинку стула,
выложив руки перед собой на письменный стол. Пусть видят, что имеют дело с
понимающим человеком.
Главарь банды поглядел на искалеченное стекло книжного шкафа, где от
маленького круглого отверстия разбегались лучи трещин, сокрушенно покачал
головой. Очевидно, он не любил беспорядка.
- Мы вам не причиним зла. Не бойтесь. - Главарь говорил все с той же
подкупающей мягкостью.
- Я не боюсь, - сказал Писатель сердито, по-прежнему не снимая рук со
стола, оставляя их на виду.
- Но он у вас. Нам это доподлинно известно... Он нам нужен.
- Что ж, ищите. - Но на этот раз Писатель не привстал и не
поклонился. - Рад был бы выставить вас вон, но, по-видимому, не могу
сделать это безнаказанно. - Он никогда не упускал случая быть невежливым с
полицаями или полицейскими ищейками в штатском. - А дать вам возможность
долго и с удовольствием бить меня ботинками по голове - не слишком ли
жирно, шеф?
Тот поморщился, явно шокированный.
- Ну что вы. Зачем даже предполагать... - Тронул рукой в перчатке
спинку стула, который он только что поставил на место. - Разрешите, я
присяду. У меня варикозное расширение вен.
Ах, вот оно что. Вены на ногах.
Профессиональное заболевание шпиков, выстаивающих часами под чужими
окнами и в чужих парадных, подворотнях, - "мокриц", как их называли в
народе.
- Профессиональное заболевание, - вслух констатировал Писатель. -
Значит, начинали снизу. Не сразу стали шефом. - И кончил резко: - Садитесь
без разрешения. Если вы сумели без него войти...
Главарь усмехнулся. И сел на стул, аккуратно прислонив к нему свой
зонтик, серо-черный, в мелкую клеточку. Те остальные трое стояли в