"А.А.Соколов. Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ" - читать интересную книгу автора

Богово Богу, а кесарю кесарево. Я не знал, как разговаривать с верующими
людьми, как находить с ними общий язык, взаимопонимание. Пришлось срочно
приобретать знания в области теологии, доставать и штудировать религиозную и
атеистическую литературу, чтобы хоть как-то разобраться в терминологии и
современной истории церкви. Постепенно все стало на свои места. За малым
исключением, слушатели академии и семинаристы соглашались сотрудничать с
КГБ, понимая, что в случае отказа их дальнейшее продвижение в церковной
иерархии столкнется со значительными трудностями.
В семинарию поступала разная молодежь. Некоторые стремились туда только
по материальным соображениям. Приемом и отбором "органы" не занимались - все
находилось в руках ректората. Ну и, конечно, сотрудники госбезопасности там
не обучались, хотя обратное мнение и сейчас можно услышать от иных
недобросовестных сказителей.
Слушателями духовной академии являлись молодые священнослужители и
богословы, уже получившие семинарское образование. Большинство из них
направлялись на учебу епархиями. Среди них находилась также агентура местных
органов госбезопасности, которая бралась мною на связь до конца обучения.
Марксизм-ленинизм, как иногда ошибочно утверждается в зарубежной и
российской прессе, ни в академии, ни в семинарии не преподавался.
Разумеется, я добросовестно выполнял свою работу, никаких сомнений в
целесообразности вербовок будущих священнослужителей у меня не возникало.
Через год был повышен в должности и звании, стал лейтенантом. После прихода
в 4 Управление нового начальника генерала Евгения Петровича Питовранова -
умного, интеллигентного человека и высокого класса профессионала -
изменились и мои задачи. Вербовались только те слушатели, которые
рассматривались как перспективные для контрразведывательной работы по
церковной линии.
Вскоре мне поручили заниматься Московской патриархией и епископатами на
территории СССР и за границей. Получил на связь и новую агентуру.
Патриарх Алексий (Симанский) и митрополит Коломенский и Крутицкий
Николай (Ярошевич), а также их ближайшее окружение находились под агентурным
наблюдением. Мне рассказывали старожилы-чекисты, что Сталин запретил
устанавливать с этими иерархами агентурные отношения, когда еще во время
войны призвал их возглавить Русскую православную церковь и поднимать
патриотический дух народа. При восстановлении церкви в военные годы органы
госбезопасности срочно разыскивали священнослужителей по лагерям ГУЛАГа. Кто
из них был жив и где тогда находился, толком не знали.
Приходилось встречаться и с агентурой из числа почтенного возраста
архиереев, прошедших тюрьмы и лагеря по несколько раз, с напрочь подорванным
здоровьем, в итоге принявших советскую власть как историческую неизбежность.
Всегда поражался той духовной силе, которую придавало им религиозное
убеждение. Их любовь к своему народу, патриотизм вызывали глубокое уважение.
Но не все иерархи, особенно из молодых, были честны перед церковью.
Находились и такие, которые, возложив на себя монашеский обет, в миру имели
семью и детей, содержали молодых любовниц, вовсю наслаждались светской
жизнью.
Одной из задач отделения был негласный контроль за назначением на
высшие церковные должности, недопущение лиц, негативно настроенных к
советской власти. Особые хлопоты создавал нам секретарь Патриарха Алексия,
самый близкий к нему человек, руководитель Хозяйственного управления