"Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ, том 1, часть 2" - читать интересную книгу автора

Сажают якутов после восстания 1928 года. Сажают бурят-монголов после
восстания 1929 года. (Расстреляно, как говорят, около 35 тысяч. Проверить
нам не дано.) Сажают казахов после героического подавления конницей
Буденного в 1930-31 годах. Судят в начале 1930 года Союз Вызволенья Украины
(проф. Ефремов, Чеховский, Никовский и др.), а зная наши пропорции
объявляемого и тайного - сколько там еще за их спинами? сколько там
негласно?..
И подходит, медленно, но подходит очередь садиться в тюрьму членам
правящей партии! Пока (1927-1929 гг) это - "рабочая оппозиция" или
троцкисты, избравшие себе неудачного лидера. Их пока - сотни, скоро будут -
тысячи. Но лиха беда начало! Как эти троцкисты спокойно смотрели на посадки
инопартийных, так сейчас остальная партия одобрительно взирает на посадку
троцкистов. Всем свой черед. Дальше потечет несуществующая "правая"
оппозиция. Членик за члеником прожевав с хвоста, доберется пасть и до
собственной головы.
С 1928-го же года приходит пора рассчитываться с буржуазными последышами
- нэпманами. Чаще всего им приносят все возрастающие и уже непосильные
налоги, с какого-то раза они отказываются платить, и тут их сажают за
несостоятельность и конфискуют имущество. (Мелких кустарей - парикмахеров,
портных да тех, кто чинит примусы, только лишают патента.)
В развитии нэпмановского потока есть свой экономический интерес.
Государству нужно имущество, нужно золото, а Колымы еще нет никакой. С
конца 1929 года начинается знаменитая золотая лихорадка, только лихорадит
не тех, кто золото ищет, а тех, из кого его трясут. Особенность нового
"золотого" потока в том, что этих своих кроликов ГПУ, собственно, ни в чем
не винит и готово не посылать их в страну ГУЛаг, а только хочет отнять у
них золото по праву сильного. Поэтому забиты тюрьмы, изнемогают
следователи, и пересылки, этапы и лагеря получают непропорционально меньшее
пополнение.
Кого сажают в "золотом" потоке? Всех, кто когда-то, 15 лет назад, имел
"дело", торговал, зарабатывал ремеслом и мог бы, по соображениям ГПУ,
сохранить золото. Но как раз у них очень часто золота и не оказывалось:
держали имущество в движимости, в недвижимости, все это сгинуло, отобрано в
революцию, не осталось ничего. С большой надеждой сажаются, конечно,
техники, ювелиры, часовщики. О золоте в самых неожиданных руках можно
узнать по доносу: стопроцентный "рабочий от станка" откуда-то взял и хранит
60 николаевских золотых пятерок; известный сибирский партизан Муравьев
приехал в Одессу и привез с собой мешочек с золотом; у петербургских
татар-ломовых извозчиков у всех спрятано золото. Так это или не так -
разобраться можно только в застенках. Уж ничем - ни пролетарской сущностью,
ни революционными заслугами, не может защищаться тот, на кого пала тень
золотого доноса. Все они арестуются, все напихиваются в камеры ГПУ в
количествах, которые до сих пор не представлялись возможными - но тем
лучше, скорей отдадут! Доходит до конфузного, что женщины и мужчины сидят в
одних камерах и друг при друге ходят на парашу - кому до этих мелочей,
отдайте золото, гады! Следователи не пишут протоколов, потому что бумажка
эта никому не нужна, и будет ли потом намотан срок или не будет, это мало
кого интересует, важно одно: отдай золото, гад! Государству нужно золото, а
тебе зачем? У следователей уже не хватает ни горла, ни сил на угрозы и
пытки, но есть общий прием: кормить камеры одним соленым, а воды не давать.