"Александр Солженицын. Размышления над Февральской революцией" - читать интересную книгу автора

осмеливались такого предположить. Столетиями стоять скалой - и рухнуть в три
дня? Даже в два: дн╕м 1 марта ещ╕ никто и не предлагал Государю отрекаться
дн╕м 3 марта отр╕кся уже не только Николай II, но и вся династия. Кадеты
(Милюков на первых дипломатических при╕мах) признавались иностранцам, что
сами ошеломлены внезапностью и л╕гкостью успеха. (Да Прогрессивный блок и не
мечтал и не хотел отводить династию Романовых от власти, они добивались лишь
ограничить монархическую власть в пользу высшей городской общественности.
Они и самого Николая II довольно охотно оставили бы на месте, пойди он им на
серь╕зные уступки, да чуть пораньше.)
Но с той же хилой нерешительностью, как уже 5 лет, - ни поставить сво╕
сильное умное правительство, ни уступить существенно кадетам, - Государь
продолжал колебаться и после ноябрьских думских атак, и после декабрьских
яростных съездов Земгора и дворянства, и после убийства Распутина, и целую
неделю петроградских февральских волнений, - вс╕ надеялся, вс╕ ждал, что
уладится само, вс╕ колебался, вс╕ колебался - и вдруг почти без внешнего
нажима сам извихнулся из тр╕хсотлетнего гнезда, извихнулся больше, чем от
него требовали и ждали.
Монархия - сильная система, но с монархом не слишком слабым.
Быть христианином на троне - да, - но не до забвения деловых
обязанностей, не до слепоты к идущему развалу.
В русском языке есть такое слово ЗАЦАРИТЬСЯ. Значит: забыться, царствуя.
Парады, ученья, парады любимого войска и цветочные киоски для
императрицы на гвардейских смотрах - заслоняли Государю взгляд на страну.
Вс╕ царствование Николая II состоит как бы из двух повторенных кругов,
каждый по 11 лет. И в пределах каждого круга он имел несчастный дар свести
страну из тв╕рдого процветающего положения - на край пропасти: в октябре
1905 и в феврале 1917. Все споры российские теперь кипят о втором круге - а
ведь в первом вс╕ это уже случилось. В своем дремотном царствовании, когда
бездействие избирается удобнейшей формой действия, наш роковой монарх дважды
поспешествовал гибели России. И это - при лучших душевных качествах и с
самыми добрыми намерениями!
После первого гибельного круга послан был ему Богом Столыпин. Единожды в
жизни Николай остановил свой выбор не на ничтожестве, как обычно, а на
великом человеке. Этот великий человек вытянул из хаоса и Россию, и
династию, и царя. И этого великого человека Государь не вынес рядом с собою,
предал.
Сам более всех несчастный своею несилой, он никогда не осмеливался ни
смело шагнуть, ни даже смело выразиться. Не то чтобы гнуть по-петровски, но
не мог и, как прадед его Николай, входить самому в холерный бунт - и давить,
и после холерного госпиталя в поле сжигать свою одежду до белья. В начале
германской войны только и мог он бледно повторить Александра I: "не положу
оружия, пока последний вражеский солдат...", а не тряхнуть, как тот: "Скорее
бороду отпущу и уйду в Сибирь!" Или как Александр III: "за единственного
друга России князя Николая Черногорского!" - вот каковы мы крепки душой!
Может быть все предшествующие цари романовской династии были нравственно
ниже Николая II, - и конечно П╕тр, топтавший народную душу, и себялюбивая
Екатерина, - но им отпустилось за то, что они умели собою представить
необъятную силу России. А кроткий, чистый, почти безупречный Николай II,
пожалуй, более всего напоминая Ф╕дора Иоанновича, - не прощ╕н тем более,
чем, не по месту, не по времени, был он кротче и миролюбивей.