"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

Александр Солженицын

Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2

ПЕРВОЕ МАРТА

СРЕДА

238

В вагоне были одни офицеры, человек сорок их ехало из Томска в
Ораниенбаум для прохождения пулеметного курса в офицерской стрелковой школе.
В Тихвине вошел в вагон комендант и объявил:
- Господа офицеры! В Петрограде бунт. Я не советую вам туда ехать.
Недоумение: какой бунт? что за бунт? Комендант и сам точно не знал.
Политические волнения? Да даже если революция, которой ожидали, - так это
нас не касается, мы - военные люди, мы относимся к фронту. Что нам грозит?
Ничего, поедем посмотрим.
Бывший студент Аксенов, сын слесаря и казачки, про себя подумал: если
революция, то разве мы ее враги? Даже интересно.
А стоянка в Тихвине - четверть часа, надо решать. Меньше половины
быстро собрались и ушли из вагона, больше половины осталось.
А поезд опаздывал. Он должен был прийти в Петроград поздно вечером, но
вот уже ночью шел, дремали, размаривались. Кто-то предложил спрятать
револьверы в чемоданы. Так и сделали.
К Николаевскому вокзалу подошли в третьем часу ночи, перрон темный.
Но - движенье на нем, и сразу ворвались в вагон солдаты с красными бантами.
И при свете поездных свечных фонарей приставили штыки к грудям первых же:
- Господа ахвицера! Сдавайте оружие!
Тут, в вагоне, в мерцаньи свечей, не видев Петрограда, ничего не
узнав - и решать? и сдавать? Оттого ль, что дремали, час нековременный,
как-то и сопротивления не было, - стали шашки сдавать.
Странное чувство, как оголенные или оплеванные. Пошли с чемоданами -
куда же? в буфет.
По вокзалу освещение скудное, не всюду. Бродят солдаты, посматривают.
Офицеры тесной группкой, защищая себя числом.
Буфет первого класса оказался нараспашку, но разнесен и разбит, осколки
на полу, никого из буфетчиков, ни еды, ни посуды, часть стульев поломала,
другая унесена, - а прямо на столиках сидели солдаты, курили, шумно
разговаривай, не обращая внимания на офицеров.
Одно другого дичей. Бесприютно прошлись по вокзалу - уехать не на чем.
Уставили все чемоданы вместе, столпились группкой. И так стояли потерянно,
час или больше. Глупое, безвыходное положение. Поезда на Ораниенбаум все
равно не раньше утра, и не тащиться же сейчас на Балтийский пешком.
Вдруг со звонким веселым разговором вошли в зал четыре студента и две
курсистки. Они говорили громко, уверенно, как хозяева тут и: будто ничего
особенного не происходило. Они глянули на офицеров, но вниманья бы не
обратили и прошли - если бы Аксенов, обрадовавшись своим, не вышел к ним
сам. Заговорил, представился, что недавний студент, и другие офицеры такие
же. (Несколько и было студентов, а те все равно молодые, подходят).