"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

арестованного городового в форме, саженного роста, вместо лица кровавая
маска. Мальчишки на ходу дергают его, толкают, щиплют, плюют на него. Он, не
пошатываясь, идет.
Завели в какой-то двор и донеслось несколько выстрелов.

* * *

В доме жил и вчера арестован помощник пристава. Но и сегодня время от
времени подходят и стреляют по его окнам. А в доме - и другие квартиры.
- На то и слобода: куды хочу, туды стреляю.

* * *

Плотными жадными группами сбивается толпа - и простонародье, девочки в
платках и картузы, и котелки, и дама в кораблевидной шляпе. Что-то прочесть
из наклеенного на стене, - нет, послушать переднего громкого чтеца.
- Ага-а-а! - чрезвычайно рада публика аресту Протопопова.
Когда прочтено, что министр юстиции сперва скрывался в итальянском
посольстве:
- А-а-а! Макаронов захотел!!
Про явку конвоя Его Величества:
- За царский счет жареными гусями да поросятами обжирались, а вот...

* * *

День светлеет, становится белым, и белое небо. И теплеет.
На Аничковом мосту столпилась публика у перил с одной стороны. Упала
винтовка на лед, а достать ее нельзя: пошел солдат, а лед у берега
подламывается.
Над винтовкой кружатся голуби, садятся около. "Долой войну!"...

* * *

Везут по Фонтанке и так: грузовик-платформа, на ней сидят и стоят
избитые чины полиции, окруженные штатскими с красными повязками на рукавах.
Из толпы кричат со злостью:
- Куда их везете? Давите гадов на месте! Поставить в ряд, да из
поганого ружья одной пулей!

* * *

Прислуга: "Ой, что это все кричат - долой монахию? Знать, всех монахов
хотят повыгонять?"

* * *

На Невском - меньше автомобилей, чем вчера, но еще больше пешей публики
и развязных солдат, валят прямо серединой проспекта, празднично. На всех
опять красное - банты, ленты, в обтяжку кокард, на погонах, вокруг пуговицы
шинели, на георгиевских крестах, на медалях, на концах штыков, у барышень -