"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора - Ах ты, щенок лопоухий! - закричал на него унтер. - Да ты с кем
разговариваешь? Да ты еще с голой задницей бегал, когда меня дяденькой величали! - и ты от меня винтовку требуешь? Да я тебе такую винтовку пропишу, ты до самого полигона катиться будешь! Ребята, - оборотился он к своим на крыльце, - а ну, покажите соплякам дорогу на полигон. И человек двадцать кавалеристов, оставив винтовки у своих, со смехом и шутками врезались в толпу и быстро отобрали у сопляков все оружие соседней команды. Штатские убежали, а новобранцы и гимназисты растерянно смотрели на своего предводителя. Но, конечно, это было не решение вопроса. Ротмистр подошел к вольноопределяющемуся и стал его уговаривать. - Поймите. Если бы мы захотели действовать против вас, то несколько сот хорошо вооруженных старослужащих легко справились бы со всем вашим беспушечным дивизионом. - Что была совершенная правда. - Но мы не хотим ненужного и бессмысленного кровопролития. Вот хорошо, что кончилось мирно. Отправляйтесь к себе в дивизион и объясните там это... То есть "военному комитету". Хотел бы Воронович понять их замысел и цели. Петроградская революция все равно уже победила, бессмысленно и не надо с ней спорить, а повторить ее в Луге наиболее безболезненно. А солдаты смаковали, как они сейчас будут срамить соседнюю команду, отдавшую оружие. 255 Хотя в соседней комнате уже собиралось топтание Совета рабочих депутатов - Исполнительный Комитет не намеревался к ним туда выходить, занятый настоящей работой. Неизбежно только было послать одного на председательствование. Самый подвижный и неуемный Соколов рвался туда, сидеть здесь за столом ему казалось скучно. (И Гиммер тоже подбивал его уйти: он выведал утром, что тот неверный союзник, и в вопросе о власти - допускает участие в коалиционном правительстве, и в вопросе о войне - имеет такое уродливое представление, что Германия может насадить у нас опять царский строй, а поэтому именно теперь надо против нее воевать). Итак, Соколов ушел руководить толпой, а остальные рассаживались вкруг своего стола за занавеской, установив сколько можно прочный заслон на дверях, чтоб хоть сего дня-то не мешали. (Но и тех, кто задерживает, уже набралось тут полкомнаты). Не сразу, но спохватились: не нужно ли протокол писать? Большинство кричало - не нужно, опасаясь попасть в секретари. Но Капелинский склонялся, и его упросили. А Чхеидзе начал председательствовать тут. Но все видели, что уже и на это он не годится, состаревался рано. Ему было только за пятьдесят, в Думе он держался на крайнем левом фланге молодцом, петушком, а в эти: дни охрип и иссилился, выступая перед солдатами, валящими в Думу. Но больше всего он изнемог от наплыва счастья: вся Дума оказалась неправа, а одна кучка социал-демократической фракции права! - вот совершилась предсказанная им народная революция, и больше ничего он не хотел, не мечтал и не мог направить. От этого исполнения желаний, от этого полного прохвата счастьем |
|
|