"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

- Ах ты, щенок лопоухий! - закричал на него унтер. - Да ты с кем
разговариваешь? Да ты еще с голой задницей бегал, когда меня дяденькой
величали! - и ты от меня винтовку требуешь? Да я тебе такую винтовку
пропишу, ты до самого полигона катиться будешь! Ребята, - оборотился он к
своим на крыльце, - а ну, покажите соплякам дорогу на полигон.
И человек двадцать кавалеристов, оставив винтовки у своих, со смехом и
шутками врезались в толпу и быстро отобрали у сопляков все оружие соседней
команды.
Штатские убежали, а новобранцы и гимназисты растерянно смотрели на
своего предводителя.
Но, конечно, это было не решение вопроса. Ротмистр подошел к
вольноопределяющемуся и стал его уговаривать.
- Поймите. Если бы мы захотели действовать против вас, то несколько сот
хорошо вооруженных старослужащих легко справились бы со всем вашим
беспушечным дивизионом. - Что была совершенная правда. - Но мы не хотим
ненужного и бессмысленного кровопролития. Вот хорошо, что кончилось мирно.
Отправляйтесь к себе в дивизион и объясните там это...
То есть "военному комитету". Хотел бы Воронович понять их замысел и
цели.
Петроградская революция все равно уже победила, бессмысленно и не надо
с ней спорить, а повторить ее в Луге наиболее безболезненно.
А солдаты смаковали, как они сейчас будут срамить соседнюю команду,
отдавшую оружие.

255

Хотя в соседней комнате уже собиралось топтание Совета рабочих
депутатов - Исполнительный Комитет не намеревался к ним туда выходить,
занятый настоящей работой. Неизбежно только было послать одного на
председательствование. Самый подвижный и неуемный Соколов рвался туда,
сидеть здесь за столом ему казалось скучно. (И Гиммер тоже подбивал его
уйти: он выведал утром, что тот неверный союзник, и в вопросе о власти -
допускает участие в коалиционном правительстве, и в вопросе о войне - имеет
такое уродливое представление, что Германия может насадить у нас опять
царский строй, а поэтому именно теперь надо против нее воевать). Итак,
Соколов ушел руководить толпой, а остальные рассаживались вкруг своего стола
за занавеской, установив сколько можно прочный заслон на дверях, чтоб хоть
сего дня-то не мешали. (Но и тех, кто задерживает, уже набралось тут
полкомнаты).
Не сразу, но спохватились: не нужно ли протокол писать? Большинство
кричало - не нужно, опасаясь попасть в секретари. Но Капелинский склонялся,
и его упросили.
А Чхеидзе начал председательствовать тут. Но все видели, что уже и на
это он не годится, состаревался рано. Ему было только за пятьдесят, в Думе
он держался на крайнем левом фланге молодцом, петушком, а в эти: дни охрип и
иссилился, выступая перед солдатами, валящими в Думу. Но больше всего он
изнемог от наплыва счастья: вся Дума оказалась неправа, а одна кучка
социал-демократической фракции права! - вот совершилась предсказанная им
народная революция, и больше ничего он не хотел, не мечтал и не мог
направить. От этого исполнения желаний, от этого полного прохвата счастьем