"Александр Солженицын. Как нам обустроить Россию" - читать интересную книгу автора

А - славные движущие силы гласности и перестройки? В ряду этих модных
слов - нет слова очищение. И вот в новую гласность кинулись и все грязные
уста, которые десятилетиями обслуживали тоталитаризм. Из каждых четырех
трубадуров сегодняшней гласности - трое недавних угодников брежневщины, - и
кто из них произнес слово собственного раскаяния вместо проклятий безликому
"застою"? И с вузовских гуманитарных кафедр поныне самоуверенно вещают все
те же, кто десятилетиями оморачивал студентам сознание. Десятки тысяч
образованцев у нас огрязнены лицемерием, переметчивостью, - и мы ни от кого
не ждем раскаяния, и весь этот душевный гной пусть так и тянется с нами в
будущее?
А - душетлительная казарменная "дедовщина" для наших сыновей? Разве это
изгладится когда-нибудь с них?
А всеобщая озлобленность наших людей друг ко другу? - просто так, ни за
что. На тех, кто ни в чем не виноват.
Да удивляться ли и взрыву уголовной преступности - среди тех, кому всю
их молодую жизнь были закрыты честные пути?
У прежних русских купцов было купеческое слово (сделки заключались без
письменных контрактов), христианские представления, исторически известная
размашная благотворительность, - дождемся ли мы такого от акул, взращенных в
мутном советском подводьи?
Западную Германию наполнило облако раскаяния - прежде, чем там наступил
экономический расцвет. У нас - и не начали раскаиваться. У нас надо всею
гласностью нависают гирляндами - прежние тяжелые жирные гроздья лжи. А мы
их - как будто не замечаем.
Криво ж будет наше развитие.
Хотелось бы подбодриться благодетельными возможностями Церкви. Увы,
даже сегодня, когда уже все в стране пришло в движение - оживление смелости
мало коснулось православной иерархии. (И во дни всеобщей нищеты надо же
отказаться от признаков богатства, которыми соблазняет власть.) Только тогда
Церковь поможет нам в общественном оздоровлении, когда найдет в себе силы
полностью освободиться от ига государства и восстановить ту живую связь с
общенародным чувством, какая так ярко светилась даже и в разгаре
Семнадцатого года при выборах митрополитов Тихона и Вениамина, при созыве
Церковного Собора. Явить бы и теперь, по завету Христа, пример бесстрашия -
и не только к государству, но и к обществу, и к жгучим бедам дня, и к себе
самой. Воскресительные движения и тут, как во всей остальной жизни,
ожидаются - и уже начались - снизу, от рядового священства, от сплоченных
приходов, от самоотверженных прихожан.


Самоограничение

Самый модный лозунг теперь, и мы все охотно повторяем: "права
человека". (Хотя очень разное все имеем в виду. Столичная интеллигенция
понимает: свобода слова, печати, собраний и эмиграции, но многие возмущены
были бы и требовали бы запретить "права", как их понимает чернонародье:
право иметь жилище и работать в том месте, где кормят, - отчего хлынули бы
миллионы в столичные города.)
"Права человека" - это очень хорошо, но как бы нам самим следить, чтобы
наши права не поширялись за счет прав других? Общество необузданных прав не