"В.Соловьев, Е.Клепикова. Михаил Горбачев: путь наверх" - читать интересную книгу автора

присутствовать в Аддис-Абебе на съезде только что учрежденной там
коммунистической партии. Это - официально. А неофициально - чтобы с
помощью оружия и советников укрепить тамошний просоветский режим. На этот
раз Горбачев уже не провожал и не встречал Романова - как позже не
провожал и не встречал Романов Горбачева во время его поездок в Венгрию и
Англию. Дипломатическое перемирие между ними кончилось. Напомним, что
многие радикальные сдвиги в советском руководстве происходят именно в
отсутствие в Кремле некоторых его обитателей: заговор против Берии возник,
когда тот был в Восточной Германии; Хрущев снял маршала Жукова с поста
министра обороны, пока тот охотился с маршалом Тито на югославском острове
Врионе; а самого Хрущева сняли, пока тот отдыхал в Пицунде. Так произошло
и на этот раз. Пока Романов находился в Эфиопии, был снят его сторонник
маршал Огарков, начальник генштаба, де-факто министр обороны при старом и
больном Устинове.
Помимо ведомственной субординации - Романов как секретарь ЦК
курировал вооруженные силы страны - его связывало с Огарковым
идеологическая близость. В журнале "Коммунист" и газете "Красная звезда"
Огарков - вразрез с официальной партийной линией - выступил сторонником
первого ядерного удара. Напомним и его знаменитую пресс-конференцию осенью
1983 года, когда он безоговорочно оправдывал уничтожение советским
истребителем южнокорейского пассажирского самолета и предупреждал, что так
будет и впредь с любым нарушителем советской границы. Во всем поддерживая
Огаркова, Романов требовал от Политбюро официального согласия на уход на
пенсию номинального министра обороны Устинова и назначения Огаркова на его
место.
В начале сентября в высших военных кругах Москвы это событие считали
неизбежным и ждали со дня на день. Поэтому смещение маршала Огаркова было
для всех неожиданным и произвело шоковый эффект среди Кремлевской
партийно-военной элиты. Неожиданностью оно было и для самого Огаркова:
вечерний выпуск газеты "Известия" с сообщением о том, что он - все еще в
должности начальника генштаба - провожал финскую военную делегацию,
поступил в московские киоски в то самое время, когда по радио объявили о
снятии его с этого поста, без какого-либо объяснения причин.
Сентябрьская опала Огаркова была направлена не лично против него -
его задело рикошетом. Она явилась результатом закулисных интриг Горбачева
против Романова, который и сам по приезду из Эфиопии внезапно изчез из
поля зрения и не появлялся ни на одном из совершенно обязательных для него
Кремлевских церемониях - типа вручения наград Черненко 27 сентября или
московскому партийному боссу Гришину 4 октября. Обе церемонии, как
водится, подробно освещались средствами массовой информации. Рядом с
Черненко, по левую руку от него, победно улыбаясь, стоял Михаил Горбачев;
через неделю, при вручении награды Гришину, Горбачев снова стоял рядом с
Черненко, хотя на этот раз по другую сторону.
Поразителен был и сам факт "внеочередного" присуждения наград
Черненко - обычно кремлевские лидеры получают их по случаю того или иного
круглого юбилея, а Черненко они достались на этот раз в 73 года: редчайший
случай в кремлевском быту. И в ответной речи Черненко обмолвился в высшей
степени странной фразой, которую можно понять только в контексте
разгоревшейся кремлевской борьбы: "Я принимаю эту награду в самый
ответственный и, честно говоря, очень нелегкий период моей вот уже более