"Владимир Александрович Соллогуб. Сережа " - читать интересную книгу автора

дома.
Давно-давно, со времени царствования Екатерины Второй, отставной
штык-юнкер Карпентов поселился в сельце Зубцове; но тогда дом его далеко
не походил на тот, который я хотел вам изобразить; он весь состоял из трех
только комнат, а жизнь помещика сосредоточивалась в одной. В этом
безроскошном эрмитаже заключались все удовольствия, все привычки, вся
жизнь его.
На окошке валялись карты, картузы с табаком; на треножном столике
бутылки с настойкой, бутылка с сальным огарком, счеты и засохшая
чернильница; в углу - постель, на которой вечно лежала собака; у постели -
ружье, сапоги, бритвенница и нагайка. Николай Осипович ходил всегда в
нанковом сюртуке и в сафьянном картузике. Он был холост, а поведение его в
околотке ставили за примерное. Каждое воскресенье бывал он у обедни в
своем приходе и стоял на клиросе; а хмельным хотя его и видали, но очень
редко. Таким образом достиг он до тридцатилетнего возраста, однообразно,
лениво и скучно.
Однажды прохаживался он по густому бору, Это было осенью. Листья
желтели; все склоняло к грусти.
Карпентов мой задумался... Вдруг тонкое восклицаниеа "Ах! ах!"
неожиданно прервало его размышления. Карпентов поднял голову: перед ним
стояла румяная девушка, дочь соседа премьер-майора Пуговцова, слыв-"
шая первой красавицей всего уезда.
- Ах! - повторил Николай Осипович. - Ах! ахГ, Авдотья Бонифантьевна,
как это вы здесь?.. И одни-с?
- Ничего-с, Николай Осипыч... так-с; я пошла было с девками рыжичков
поискать, ан девки по лесу-то и разбежались. Эй, Маланья, Прасковья, где
вы?
Пронзительное "ау" раздалось со всех сторон.
- Здоров ли батюшка? - спросил Карпентов в замешательстве.
- Нездоров, Николай Осипыч, выдумал поужинать гусем с груздями: всю
ночь не спал.
- Зайду наведаться, сударыня, непременно зайду.
Босые девки сбежались. Карпентов с некоторою светскою
обворожительностью приподнял свой картузик, поклонился и пошел домой; он
был тронут до глубины сердца. С тех пор все для него переменилось: где бы
он ни был - всюду за ним летел очаровательный образ соседки, в кругу своих
наперсниц, с рыжиками в руках.
Пуншик в сторону, борзые в сторону, все хозяйские прегрешения в
сторону. Штык-юнкер Карпентов хлопнул по столу и решительно воскликнул:
"Пора мужику обабиться!"
Вскоре весь уезд узнал о его помолвке. Но тут поязились новые затеи.
Для молодой жены мало скромного уголка, в котором помещался Карпентов; для
нее нужны все утонченности роскоши: нужны диванная, чайная, а в
особенности боскетная. Николай Осипович созвал плотников и начал, говоря
слогом помещичьим, пристроиваться. Вскоре появилась боскетная с ужасными
растениями, спальня, чайная и девичья. Счастливый Николай Осипович ввел
свою супругу в новые чертоги; но и тут дом скоро стал тесен: у Николая
Осиповича родился сын - опять нужна пристройка; у Николая Осиповича
родилась дочь - опять нужна пристройка! Таким образом, дом помещика рос
вместе с его семейством, и когда у него стало налицо огромное множество