"Владимир Александрович Соллогуб. Сережа " - читать интересную книгу автора

детей, с присовокуплением разных мадам и мамзелей, то дом его принял этот
фантастический вид [Впрочем, подобные дома в провинции встречаются
нередко; они известны под общим названием "домов без архитектуры".
(Прим. авт.)], котооый так удивляет проезжающих.


V


Я наскоро набросал вам биографию Николая Осиповича, изобразившуюся
уродливым иероглифом на проселочной дороге, ведущей к уездному городу.
Теперь пора продолжать. Извините, если в рассказе вымысла мало: то, что я
пишу теперь, не есть повесть; повесть я напишу еще когда-нибудь; это
присказка, а сказка будет впереди. Впрочем, для порядка вещей и
постепенности в происшествиях, я надеюсь, что вы догадались, что деревня
Сережи находилась в близком расстоянии от деревни Николая Осиповича; без
любви не обойдется.
В то время, как Сережа появился в свои владения, Николаю Осиповичу было
шестьдесят пять лет. Смиренный послушник, давным-давно преклонил он уже
свою буйную голову под иго своей одюжевшей супруги; а Авдотья
Бонифантьевна лишилась многого, что имела, и многое приобрела, чего прежде
и в помине не бывало.
Авдотья Бонифантьевна начала сердиться и солить рыжики, начала нюхать
табак, начала бить своих девок, бранить своих дочерей и раскладывать
пасьянец засаленными картами. Не считая мелких девочек и шалунов
мальчишек, которым и счет был потерян, у четы Карпентовой было налицо три
дочери-невесты: Олимпиада, Авдотья и Поликсена. Олимпиада - музыкантша,
Авдотья - хозяйка, а Поликсена - плутовка. Олимпиада - высокая, худая,
чувствительная, поющая разные романсы и читающая разные романы; Авдотья -
плотная, румяная, знающая одну только расходную книгу, имеющая
исключительным занятием выдавать весом все домашние провизии и чрезвычайно
много кушать; Поликсена - девочка лет четырнадцати, с распущенными
волосами al'enfant [По-детски (фр.)]; Поликсена трунит над целым домом,
сшибает очки с носа старой няньки Акулины, выдергивает стулья у задумчивой
Олимпиады и сочиняет злодейские эпиграммы и стишки.
Вот в каком соседстве поселился Сережа и курил целый день табак. В один
день обошел он все свои хозяйственные принадлежности, видел гумно, скотный
двор, птичник и кирпичный завод. Сережа вздохнул, сложил руки и начал
курить. К счастью, на третий день его приезда поутру явился в прихожую
старый буфетчик в овчинном тулупе и просил доложить его милости, что
Николай, дескать, Осипович и Авдотья, дескать, Бонифантьевна Карпентовы
покорно просят барина приехать расхлебать вместе с ними щей деревенских.
Узнав, что у означенных соседей числилось три барышни-невесты, Сережа
обрадовался, нарядился, завился, напомадился, надушился и в дедовских
дрожках отправился к Карпентовым, о которых в Петербурге он и от своего
лакея слышать бы не захотел.
Так-то обстоятельства меняют людей!.. Размышление сие вам, вероятно,
покажется не новым, но оно из числа тех, которые нехотя приходят ежедневно
на ум при виде наших грешных мирских слабостей.
Итак, в жилище рода Карпентовых, обыкновенно мрачном и тихом, вдруг