"Владимир Александрович Соллогуб. Метель " - читать интересную книгу автора

наша в степи; соседей нет, а если и бывают изредка, то все такие, что
лучше бы их вовсе не было.
- Ваш муж охотник?
- Да, мой муж очень любит охоту. Да, впрочем, в деревне надо же иметь
какое-нибудь занятие.
- А позвольте спросить: муж ваш человек молодой?
Она невольно рассмеялась.
- Нет, - сказала она, - да что о нем говорить.
Скажите-ка лучше, вы как сюда попали?
- По делам.
- Надолго?
- Нет, я спешу к брату на свадьбу.
- Вы будете шафером?
- Разумеется. Я даже очень спешу... то есть очень спешил...
- А теперь не спешите?
Офицер нежно на нее взглянул. - Теперь я вас встретил.
- Бабушка, - сказала молодая женщина, - я думаю, метель утихла, можно
бы ехать...
Старушка не расслышала. Присутствующие отозвались, что прежде утра и
думать было нельзя о продолжении пути, а что следовало подумать о ночном
отдохновении. Наступила глухая полночь. Всех клонило уже ко сну; все более
или менее поглядывали с завистью на кровать. Но в подобные минуты голос
справедливости всегда торжествует. Общим приговором положено предоставить
кровать слабейшим членам случайной общины, то есть старушке и девочке,
которая, накричавшись вдоволь, спала уж где-то в углу. Как сказано, так и
сделано. Старушку уложили. Она поохала, пошептала, покрестилась и заснула.
Купцы расположились на диванчике и на лежанке и вскоре звучным дыханьем
объявили, что уж перешли в невидимый мир сновидений.
Капитан расположился на сундуке. Капитанша, сестра ее и черноокая
красавица легли поперек дощатой кровати. Под головы положили им подушки, к
ногам придвинули скамейки. Капитанша легла с одного края, молодая женщина
с другого. Между ними расположилась зрелая девушка. Офицеру оставался
стул, который как будто нарочно стоял с хорошего края. Он сел. Все это
происходило самым естественным образом, как будто вследствие какого-то
безмолвного условия. В комнате воцарилось молчание, прерываемое только
стуком маятника, дыханьем спящих и воем метели. Странное кочевье
освещалось одной сальной свечкой, с которой от времени до времени
неустрашимый капитан снимал решительно пальцами. Но вскоре это занятие его
утомило: он свернулся кренделем и заснул взапуски с купцами. В комнате
замелькал томный красноватый полусвет. Все заснули, кроме офицера, который
шепотом разговаривал с своей соседкой, и старой девы, которая подслушивала
их разговор с желчным любопытством.
- Я виноват перед вами, - говорил офицер, - я сказал глупость. Вы,
кажется, на меня рассердились.
- Нет, я не рассердилась. Только я женщина несветская, я не привыкла к
подобным любезностям. Оно забавно, может быть, с одной стороны, но, с
другой, и не дурно, потому что мы не умеем играть словами и говорим только
то, что чувствуем.
- Да, и я говорю то, что чувствую.
- Перестаньте, пожалуйста. К чему это? Мы с вами встретились случайно,