"Наталья Солнцева. Шарада Шекспира" - читать интересную книгу автора

мужья, и нечего слезы лить да судьбу гневить!
Хозяйство Адамовых вела домработница Анфиса Карповна, пожилая дама
строгих правил, немногословная и основательная. Ася слушалась ее
беспрекословно, тогда как на слова мачехи не обращала ни малейшего внимания.
И домработница, и падчерица считали Кристину чем-то чуждым их дому,
привычному укладу и даже самому Льву Назаровичу. "Временщица" - так про себя
называла новую хозяйку Анфиса Карповна, недовольно поджимала губы,
выслушивая пожелания или замечания Кристины, ворчала шепотом. Куда этой
свиристелке до Елены Павловны, упокой, Господи, ее душу!
На столике в комнате Аси стояла фотография ее матери в темной рамке,
больше портретов Елены в доме не было. Кристина с любопытством рассматривала
красивое, властное лицо первой жены Адамова - жгучие глаза под нервными
бровями вразлет, капризный изгиб губ. Черные брови и ресницы при светлых
волосах создавали странное сочетание. Кристине казалось, что на лице Елены
лежит печать смерти.
- Отчего умерла твоя жена? - Этот вопрос вертелся у нее на языке с того
мгновения, как она впервые переступила порог его квартиры в качестве
законной супруги.
В клинике ходили разные слухи. Елену никто толком не знал, Адамов начал
здесь работать уже после ее смерти. Говорили, что она была крайне
неуравновешенной, страдала сердечными припадками. Некоторые намекали на
рак - якобы Адамов скрыл от жены диагноз, убедившись в том, что болезнь
зашла слишком далеко, и позволил ей умереть своей смертью. Операции,
химиотерапия и прочие отчаянные приемы только продлили бы бесполезные
мучения.
Сам Адамов обходил эту тему стороной, как будто не было у него в жизни
ни жены Елены, ни ее смерти, ни похорон. Оно и понятно. Кому приятно
вспоминать трагический уход близких?
Семейная идиллия, о которой мечтала Кристина, на деле выглядела гораздо
более прозаически. Адамов потребовал, чтобы жена оставила работу; она не
посмела ослушаться. Асе необходим был уход, и Кристина из подающего надежды
хирурга превратилась в няньку, сиделку и домохозяйку. Да, в ее распоряжении
была определенная сумма денег; Лева ни в чем старался ей не отказывать; на
людях он вел себя по-рыцарски, в супружеской постели оставался страстным,
но... любовная романтика из их отношений ушла так быстро, что Кристина
растерялась. Она стремительно прошла путь вниз - от захватывающего дух
счастья до повседневной рутины и взаимного раздражения.
Адамовы никуда не ходили - ни в театры, ни в рестораны, ни в гости к
друзьям. Блистательный хирург оказался домоседом. Он настолько выкладывался
на работе, что ни на что другое его просто не хватало. Он уставал от суеты,
от расхлябанности персонала, от скрытой зависти коллег, от назойливости
пациентов, от необходимости "держать марку" и хотел расслабиться, отдохнуть,
побыть самим собой: немного брюзгливым, предпочитающим поваляться в кровати
с книжкой, вкусно поесть и выпить, сидя у телевизора.
Редкие прогулки - вот все, что он мог себе позволить. Если у него
появлялось больше свободного времени, Лев Назарович посвящал его повышению
своего профессионального уровня, изучал новинки медицинской литературы по
профилю, охотно перенимал чужой опыт, осваивал передовые методы. Он
несколько раз побывал на практике за границей, используя для этого свой
отпуск.