"Роман Солнцев. Очи синие, деньги медные (Повесть)" - читать интересную книгу автора

господа!), он и чесал в затылке. Точно таким образом чешут пальчики
знакомой арфистки Оли по струнам, когда она выводит ласковые
мелодии-переборы Рамо или Глюка. Когдато она поглаживала-почесывала именно
так затылок Андрею (тренировалась и в полусне)... Хотя зачем вспоминать
милую белогрудую, как свеженаметенный вешний снег, Оленьку, если она уже
давно замужем, да и Андрей совсем еще недавно был женат и даже любил
абсолютно неразвитую в музыкальном отношении даму...
Надо уходить. Пришел с пустым карманом - надо уходить. Время
приходить - и время уходить... Если явится новый Сталин, то, вне сомнения,
он более усердно, чем тот, усатый вурдалак, учитывая усталость народа от
политики, примется использовать слова и ритмы из Книги всех времен. Время
"кюшать" и время "нэ кюшать". Время разбрасывать камни - и время собирать
оторванные головы...
Андрей и вправду хотел уже удалиться ( был нетерпелив, стоял из
чистого мазохизма), да вдруг заметил повернувшуюся возле (и ниже) своего
правого плеча тоненькую, обрызганную насмерть духами горделивую молоденькую
женщину. Стоит как солдатик или как балерина в классе перед зеркалом. Надо
сказать, почти девочка, но очень изысканно и дорого одета.
На ней - голубая шелковая блузка, синяя юбочка с оборками, синие
бархатные туфельки с синими камушками на ремешках. Да на левом запястье -
серебряный браслет с голубыми камушками, в правой ручке портмоне из синей
опять-таки кожи. Личико у девочки будто в белой маске ( грим или тонко
помолотая мука?) - господи, зачем так мажется? Юная, чтобы показаться еще
юнее? А вот волосы светло-рыжие, о которых вполне можно сказать -
золотые... нарочито спутанные, как бы мокрыми локонами спускаются до плеч,
как у красавицы Венеры на картине Боттичелли... Правда, у той глаза
зеленые, а у этой, разумеется, синие, да еще обведены синим карандашиком...
русская дуреха. Хоть и выпятила подбородочек, как какая-нибудь американка.
Наверное, предобрая душа.
Но когда Андрей заглянул ей в лицо, как шмель в подсолнух, эти
глазки, даже не заметив человека, сонно перескочив, уставились на
сверкающую витрину. Это уже всерьез. Это уже хамство.
- Вам что-нибудь еще?.. - прыгала птичкой с той стороны прилавка
продавщица, видимо, не первый день зная юную гостью.
И юная гостья тихо что-то молвила. То ли "цванциг", то ли
"тильзицер"... В общем, нечто иностранное, скорее всего немецкое, со
всякими "ц" - близкое к Моцарту. И верно, вот уже продавщица режет ей
роскошный, цвета спелой дыни сыр. Лучше бы она этим своим широким ножом
взяла да зарезала незнакомку, гордую - ишь, личико вскинула. С такой
красотой да с деньгами мелькать в постсоветской стране, когда у многих
граждан в кармане пусто, а у отдельных господ с высшим музыкальным
образованием, живущих в однокомнатной квартирке на первом этаже, стоят на
столике всего лишь три сиротливые бутылки пива (кто угадает - российского
или баварского, тому приз - машина "Volvo"! Ха-ха!..) в связи с собственным
днем появлением на свет, где уже побывали Моцарт, Пушкин, Вавилов,
Микельанджело, но ведь не удержались ( грустная шутка), а я еще живу!.. И
надо бы чем-то закусить, да зарплаты нет четвертый месяц, если не считать
подарка алкашей - червонца - за то, что сыграл им вчера с завязанными
глазами "Гоп со смыком"... Да, да, всё так. А когда растерян, и не ты один,
когда многие вокруг еще и озлоблены, лица у людей становятся некрасивыми.