"Роман Солнцев. Год провокаций (повесть) " - читать интересную книгу автора

Да, да, так и предложила, этаким ангельским голоском, растягивая слова,
с улыбкой счастливой потаскухи, которую все любят:
- Я безу-умно виновата... я не смогла-а отказаться... а ты мне да-аришь
и да-аришь.. Вот шу-уба, которую я уже не должна-а была принима-ать от
тебя... и брасле-ет с камнями... Ты не ду-умай, у нас есть деньги.
- Уходи! - простонал он ей и засмеялся от нелепости слова своего: дело
в том, что и гостинка-то была записана на ее имя, из его же глупого
благородства. Он в тот год потерял паспорт, и ему его восстанавливали. А
поскольку надо было срочно приватизировать выкупленную Никитой площадь,
записали на жену. Коллеги говорили
Никите: напрасно так поступаешь, вдруг разойдетесь - и останешься ни с
чем. Но Никита стоял на своем. А эти-то - еще благородней! Да-с!
Пообещали не претендовать на жилплощадь, пообещали немедленно
переоформить на его имя, оплатив расходы по переоформлению.
И вот тут-то, этак небрежно, и заявила вчерашняя жена: я могу оплатить
и часть своих нарядов, которые... когда ты еще... а я...
Он убежал прочь, они остались там, и ключ остался в двери. Они,
наверное, прихватят ключ, чтобы никто не проник в квартирку
Никиты - все-таки на столе электроника, компьютер наиновейший... Стало
быть, Никите придется снова встречаться с ними, чтобы ПОПРОСИТЬ ключ? Может
быть, догадается эта тварь в погонах отдать ключ любым соседям и записку
оставят?
Как же я ненавижу твою румяную морду с кривым сплющенным носом, с
кривыми губами и рыжими усиками твоими, моргающими, как морда мышки, ты,
опер-супер! Как я ненавижу твой снисходительный взгляд. "Я жалею людей", -
сказал ты в разговоре. Вот, дескать, почему после армии и пошел работать в
милицию.
Мент поганый! Прав был дядя Леха: каждый второй милиционер -
вымогатель, каждый третий - тайный маньяк в погонах.
Никита никогда ни о чем опрометчиво не судит, он доселе был человек
степенный, в отца, но теперь-то согласился бы с дядей Лехой. Увы, нету
больше старика на свете... лежит в сырой земле бывший зэк, художник,
философ, мастер на все руки, за которого дрались все завлабы на ВЦ,
упокоился под сваренным из стальных прутьев крестом на кладбище в двадцати
километрах от города...
Крест сваривал Юра Пинтюхов, зачем-то оплел его проводом и свесил
компьютерную "мышку". Наверно, пьян был... дескать, кто захочет, тот на
связь с дядей Лехой выйдет...
В комнате у Никиты где-то валяется второй ключ от комнаты Деева.
Забыл отдать. Алексей Иванович просил подержать у себя на случай, если
вдруг потеряет свой. А кому теперь отдавать? На ВЦ еще не решили, кто и
когда вселится, да и вселится - непременно сменит замок...
- Прости! - рассказав сегодня о своей измене, буркнула красавица с
рыжим наглым зачесом на лоб и обольстительными глазами, посверкивающими
сквозь этот дождь волос, как у собачки. - Я все не решалась... Новый год...
потом день Российской армии...
Жалела, стало быть. Сама после работы бегала к майору миловаться, а
ему, Никите, говорила ночью, когда он хотел обнять ее, что плохо себя
чувствует, устала с больными...
И вот настал этот день, когда словно небо с треском лопнуло, обнажив