"Роман Солнцев. Из неопубликованного" - читать интересную книгу автора

- Вот умру я, умру я... похоронят меня... и родные не узнают, где
могилка моя.
Надо сказать, и у меня, и у Галины, и у Владимира Николаевича давно уже
отцов нет на свете. А матери, слава Богу, еще живы. Пусть, пусть они
подольше поживут! Так страшно, наверно, быть полным сиротой. Даже если ты
собака. Хотя она-то этого не понимает, даже если увидит свой прежний двор
пустым... Но мы-то понимаем, за нее горюем!
А она, может быть, - за нас?.. Кому это известно?!


Маленькое восстание

Так уж устроено непутевое наше государство, что время, когда
принимаются важнейшие решения, чаще всего совпадает с коварным и прекрасным
праздником - Новым годом. Если кто-нибудь из вас летал в конце декабря в
Белокаменную, тот, несомненно, сиживал в аэропорту, обмирая от безвыходности
и тоски. Утверждают: на взлетке туман, а то и пурга по трассе, но чаще всего
выясняется голимая правда - нет керосина, конец года, все, что было в
цистернах, сожгли. И вот тысячи и тысячи людей с чемоданами и рюкзаками, с
детьми на руках и портфелями лежат вповалку на скамейках и креслах, если
посчастливилось занять места, а если нет - на расстеленных газетах, на
бетоне, попивая водку, растерянно злобясь, или уже без копейки денег,
голодные, вскакивают, ходят взад-вперед, потирая грязными руками щетину и
вглядываясь в сотый раз красными от недосыпа глазами в огромное электронное
табло, где между разумными словами и цифрами выскочили и загадочные куски
слов и отдельных букв: кря... жж... э... - ']/...
Я в Москву ездил обычно один, но в случаях, когда моему начальнику
Ивану Ивановичу (назовем его так) хотелось навестить своих коллег на
завоеванных совместно этажах власти, он, естественно, брал с собой и меня -
кто-то ж должен попутно делать само дело (эпоха капитализма, время -
деньги)... Мы представляли в Москве акционерное общество, держащее под
колпаком несколько заводиков и шахт... Нынешний наш прилет в столицу был
особенно важен - по слухам, что-то опять менялось в Москве, и не дай Бог,
если снова всех будут национализировать. В недавнем прошлом мой шеф был
членом горкома КПСС, но теперь он ходил в беспартийных (так, видимо, нужно).
Я, естественно, тоже не состоял ни в какой партии, тем более, что и раньше
сторонился "железных рядов". Нас объединяли, помимо работы, баня и боксинг
(я, к удивлению И. И., неплохо держал удар, хотя видел плохо, а сам И. И.
был почти профессиональный боксер при грозном весе 82 килограмма). Во время
совместных заходов к сильным мира сего (которые посильнее нас не только
кулаками, и прежде всего не кулаками!), у нас были заранее распределены
роли: Иван соглашался с любым мнением вышестоящего (или вышележащего - в
бане - чиновника), а я (интересы-то сибиряков надо отстаивать!) перечил.
- Да... знаете, вы где-то правы, - кивал с видимым огорчением мой шеф,
утирая шею платком (или полотенцем). А я сразу рубил:
- Не, не-е!.. не согласен!.. Потому-то и потому-то.
Высшее начальство обычно выслушивало меня, хотя бы и с кислой улыбкой,
но до конца, ибо не без основания полагало, что я высказываю мысли Ивана
Иваныча, которому субординация не позволяет возражать. И, как малому дитю,
небрежно, но четко, в трех словах, разъясняло глупость и вредность моих