"Владимир Солодовников. Верните бутон дилетанту ("Принцип Криницина" #2) " - читать интересную книгу автора

и поднял трубку.
-Алло! Иван Криницин у аппарата. - Звонил Егорий.
-Алло, привет, Ваня! Ты на меня не обиделся сильно? - нет? И правильно делаешь, я
ведь не по злобе, а от многотрудности своей работы. Докладываю тебе новости: Эдитка в
Санкт-Петербурге замуж вышла за какого-то артиста. Мать ее и фамилию артиста
называла, но мне свою бы не забыть, а его фамилия напрочь вылетела из головы.
Как серпом меня подкосил треп Васильича, как обухом по голове, как:Ну, не везет
мне с женщинами! Казалось, вот, она - твоя жар-птица. Сам не знаю - почему? - но я не
обиделся даже на Эдиту. Да еще и неизвестно, а может быть, это все - вранье про ее новое
замужество? Обещалась ведь она мне. Глазам ее янтарным я поверил, такие глаза не могут
лгать.
Поздно уже. Я покормил Дуську: она заладила на ночь есть. Мне это не нравится,
потому что после "Вискас" из ее пасти неприятно воняет. Почитал еще малость да и
уснул. Удивительное дело, но сегодня впервые за много ночей мне опять снились
кошмары: жуткое чудовище с розовой огромной пастью ухмыляется мне нагло, аккуратно
откусывает бутон у кактуса и сладострастно пережевывает его:

***
Зинаида Александровна Криницина, мать моя, после развода с мужем сохранила его
фамилию. Не знаю уж, по каким причинам - может быть, нравилась ей эта фамилия по
звучанию или значению: Криница - родник по-старорусски. Я не договаривался с
мамой о встрече: знал, что работает она ежедневно, без работы себя не видела, заведуя
уже с десяток лет небольшой, но уютной библиотекой. По объему фонда, несмотря на
невеликие помещения, была эта библиотека не самая худшая в городе. Занимая здание
старинной посторойки, расположена она среди растущих берез и рябин; в летние месяцы
под сенью густой зелени здесь спасались от жары старушки из ближайших домов; они
сидели на скамейках и судачили о нехитрых своих делах и заботах. Осенью мне нравилось
это место, когда кисти рябин крупными каплями крови алели на березовом золоте.
Библиотека только открылась, и людей в эти ранние для чтения часы было еще немного: в
основном, это были пожилые люди, пенсионеры, которым нечем было заняться в
свободное время, кроме как прочитать что-нибудь занятное. Да иные читатели и
приходили только по одной причине: пообщаться с умной, словоохотливой и отзывчивой
заведующей, моей мамой. Мама встретила меня с теплой улыбкой. Мы не виделись с ней
уже недели две, хотя и живем в одном городе. Я считал про себя, что тоскливое мое
состояние тому причиной. У мамы было иное мнение. Она потихоньку выговаривала мне
в укромном месте, где нас не могли услышать посторонние.
-Живем в одном городе, а ты не то прийти да навестить мать свою, а и позвонить не
мог целых две недели. Ты - бездушный сын. Ты ведь и сейчас не просто пришел, а какую-
нибудь аферу задумал. И меня хочешь в нее втянуть. Никак не поверю, что ты специально
меня навестить пришел. Ты хотя бы питаешься? Что ты ешь?
-Мама, я привык быть один, готовлю сам. Нюра приезжала вчера, навезла мне всяких
гостинцев, хватит теперь еды на месяц вперед.
-Я знаю, что она была. И мне навезла всякой всячины. А о тебе она мне ничего не
говорила.
-Ты ведь знаешь, какая она конспиратор.
-Отцу звонишь? Навещаешь его?
-Давно не видел его, он, я знаю, собирался в экспедицию, на раскопки курганов на
Таманском полуострове на Кубани. А что? - вернулся?
-Звонил на днях. Оставил свою экспедицию: будет работать дома над книгой.
Это обстоятельство меня порадовало, отец здорово помог мне в одном прошлом