"Федор Сологуб. Земле земное" - читать интересную книгу автора

- Спи, батюшка, спи с богом. Закройся, глазок, закройся, другой.
Саша, улыбаясь, закрыл сперва один глаз, потом и другой. Но Лепестинья
ушла, а глаза у Саши открылись и упрямо хотели глядеть в темноту, которая
обступала со всех сторон и словно таила что-то, чего никакими глазами не
высмотришь, - а уж Сашины ли глаза не зорки!
И отчего в этой темноте и в этой тишине так много звуков, тихих, еле
слышных, но ясных? Откуда они?
Саша долго смотрел в темноту. Мысли его были смутные, неопределенные.
Уже совсем рассветало, когда он незаметно для себя заснул, истомленный
бессонною ночью, напрасными думами.

IV

Лютое солнце стояло в самом притине. Оно, словно громадный свернувшийся
огненный змей, казалось, вздрагивало всеми своими тесно сжатыми кольцами.
Саша лежал босой в траве на берегу, под ивою, лицом кверху, раскинув руки,
спасаясь в тени от знойной истомы. Рядом с ним валялась камышовая жалея,
которую он сам себе сделал.
Жужжали пчелы. С тихим шелестом около веток колебался жаркий воздух.
День протекал беспощадный, торжественный. Это яркое великолепие дневное
наводило на Сашу тоску, смутную и почти приятную. Чаровала полдневная
тишина, - в ее величавом обаянии еще отчетливее и яснее обычного становились
для зоркого и чуткого Саши все впечатления, - легчайшие звуки, тончайшие
переходы в освещении. Когда легкий поднимался ветерок, Саша слышал, как
поскрипывала, поворачиваясь на ржавом стержне, вертлявая пренька на крыше -
железный ветрочуй-петух.
За рекою раскидывались поля, широкие, замкнутые далекою, непонятною
чертою, - и за нею тревожно подозревались новые неведомые дали. Между
колосьев по дороге поднимались и плясали иногда серые вихри. В
зеленовато-золотистом колыхании колосьев Саша чувствовал соответствие с тем,
что двигалось и жило в нем самом земною, мимолетно-зыблемою жизнью.
Значительно и строго было выражение полей и всей природы, - хотелось
разгадать, чего она хочет и к чему она вся, - но трудно было и думать об
этом. Промелькнет неясная мысль - и погаснет, - и Саша опять в тягостном,
томном недоумении. И он думал тогда, что злая, коварная природа какими-то
чарами отводит его от познания о своей тайне, чтобы таиться и лукавить
по-прежнему. И как рассеять эти чары? Как понять эту чудную и родную жизнь?
Саша повернулся на живот и лег лицом к земле. В траве кишел перед ним
целый мир - былинки жили и дышали, жучки бегали, сверкали разноцветными
спинками, шелестели еле слышно. Саша ближе приник к земле, почти прилег к
ней ухом. Тихие шорохи доносились до него. Трава вся легонько, по-змеиному,
шелестела. От движения испаряющейся влаги шуршал порою оседавший земляной
комочек. Какие-то струйки тихо звенели под землею.
Лепестинья пришла погреться на солнце. Кряхтя, она опустилась на траву
рядом с Сашею. Саша ласково посмотрел на нее черными вопрошающими глазами.
Лепестинья захватила горсть земли сухими руками, и уже Саша знал, что сейчас
Лепестинья станет любовно растирать землю и тихо забормочет:
- Земля еси и в землю отыдеши.
И Саша легонько улыбался, услышав эти знакомые, страшные кому-то, но не
им обоим слова.