"Федор Сологуб. Свет и тени (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

- Вот твои тени! - сказала мама.
В ее голосе Володе послышались слезы. Сердце его сжалось. Он взглянул
на маму. Она плакала. Он бросился к ней.
- Мама, мама, - повторял он, целуя ее руки, - я брошу, право, брошу
всякие тени.


Глава 20


Володя сделал громадное усилие воли, - и не занимался тенями, как его
ни тянуло к ним. Он старался наверстать пропущенное из уроков.
Но тени настойчиво мерещились ему. Пусть он вызывал их, складывая
пальцы, пусть он не громоздил предмет на предмет, чтоб они отбросили тень
на стене, - тени сами обступали его, назойливые, неотвязные. Володе уже
незанимательны стали предметы, он их почти и не видел, - все его внимание
уходило на их тени.
Когда он шел домой и солнце, бывало, проглянет из осенних туч хоть в
дымчатой ризке, - он радовался, что повсюду побежали тени. Тени от лампы
стояли около него, когда он вечером был дома.
Тени везде, вокруг, - резкие тени от огней, смутные от рассеянного
дневного света, - все они теснились к Володе, скрещивались, обволакивали
его неразрывной сетью. Некоторые из них были непонятны, загадочны, другие
напоминали что-то, на что-то намекали, - но были и милые тени, близкие,
знакомые, - вот их-то и сам Володя, хотя и мимовольно, искал и ловил
повсюду в беспорядочном мелькании чуждых теней. Но грустны были эти милые
и знакомые тени.
Когда же замечал Володя, что сам он ищет этих теней, он терзался
совестью и шел каяться к маме.
Случилось однажды, что Володя не одолел соблазна, пристроился к стене
и начал показывать себе бычка. Мама застала его.
- Опять! - сердито воскликнула она. - Нет, я наконец попрошу
директора, чтобы тебя сажали в карцер.
Володя досадливо покраснел и угрюмо ответил:
- И там есть стена. Везде стена.
- Володя! - горестно воскликнула мама. - Что ты говоришь!
Но Володя уже кается в своей грубости и плачет.
- Мама, я сам не знаю, что со мною делается.


Глава 21


А мама все не может одолеть своего суеверного страха теней. Ей все
чаще думается, что она, как Володя, погрузится в созерцание теней, но она
старается утешить себя.
- Какие глупые мысли! - говорит она себе. - Все обойдется, даст бог,
благополучно: нашалится и перестанет.
А сердце замирает от тайного ужаса, и настойчиво забегает ее мысль,
пугливая перед жизнью, навстречу будущим печалям.