"Федор Сологуб. Сука (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

телефонной будке уже запотели все стекла, говорил он мало, а больше
слушал, сутулясь и медленно почесывая затылок рукой. Белкина повернулась и
неторопливо пошла по тротуару, ударяя себе сумкой в колено, и глядя
преимущественно под ноги. Под ногами Белкиной вспыхивали в лужах фонарные
лампы, выявляя похожую на электрические помехи рябь дождя по поверхности
воды.
- Говно, - прошептала Белкина. - Вонючее говно.
Она резко обернулась, встречая глазами огни идущего в упор грузовика.
Водителя было не разглядеть в темной кабине, но грузовик повернул и
прошел мимо, выбросив на тротуар недалеко от Белкиной фонтан коричневых
брызг.
- Заведи мне собаку, - попросила Белкина. - Я буду с ней гулять, ты
не будешь. Когда она начнет утром плакать, я пойду с ней в песок. Я буду
ходить с ней в сырой песок, трижды в день.
По центральной полосе шоссе прошла "Волга". Белкина посмотрела на
свои заляпанные грязью сапоги, вздохнула и продолжила путь к телефонной
будке.
Дождевая вода уже проникла сквозь ее волосы и текла теплыми каплями
по коже головы, чтобы выйти на лицо. Добредя до будки, Белкина несильно
постучала кулаком в стекло. Мужчина обернулся, кивнул, но продолжил
слушать трубку.
- Что вы там слушаете, - шепотом спросила его Белкина. - У меня
собака не плачет, у меня ее нет.
Белкиной вдруг стало очень жутко, потому что она явственно вспомнила,
что с ней было минувшей ночью, от ужаса Белкина закусила губу и
зажмурилась, отирая раскрытой ладонью мокрое стекло. Неудобно придавленная
к столу, на котором лежали вещи, в частности книги, тетради, шариковая
ручка, она с трудом могла дышать, грудь болела от жесткости мертвого
материала, болела и вывернутая тяжестью рука, тошнило, было так противно,
так гадко, что от вида лежащих на столе вещей становилось еще гаже, ведь
они не могли помочь Белкиной, спасти ее от ужаса.
- Ай, - шепнула Белкина, мотнув головой под уколами дождя.
Навалившись на нее, больно задавив своей тяжестью, он ввел в нее
сзади слизистый член, как толстую холодную клизму, он взял ее за волосы и
вывернул голову на бок, притиснув щекой к липкой клеенке стола. Она была в
поту. Как только он ввел в нее, через все кишки, до горла, он выбросил
семя, и оно потекло у Белкиной изо рта, прямо на клеенку, ледяными соплями
потекло изо рта, и из носа тоже потекло, она булькала и хлюпала, пытаясь
дышать, а он вытащил, через все кишки, вытащил и ушел, оставив ее лежать
грудью на столе, но что-то он забрал из нее с собой, может быть, почки?
- Ай, ай, ай, - повторила Белкина, тупо мотая головой. Ужас прошел
так же внезапно, как и начался, и она раскрыла глаза, все еще подрагивая
всем телом. Ладонь ее машинально терла по стеклу, размазывая дождевые
капли.
Белкина прокашлялась и снова постучала в дверь будки.
- Откройте, - шепотом попросила она. - Пустите меня внутрь.
Мужчина снова обернулся на стук и опять кивнул головой.
- У меня красивые гениталии, - продолжала Белкина, глядя в его плохо
бритое лицо восточной национальности с выпуклыми губами и показывая
сложенными пальцами руки на стекле красоту своих гениталий. - Я не