"Евгений И. Соломонов "Чужак"" - читать интересную книгу автора

жена и я стал бомжевать.
Я чувствовал, что начинаю куда-то проваливаться, куда-то в пустоту,
в темноту, в забытие. Вот это горилка, никогда раньше не пробовал, но
этот организм наверно привычный к такому образу жизни и выдержит.
- Мить...
- А...
- А какой сегодня день?
Он некоторое время молчал, я уже подумал, что вырубился, но тут
послышался его голос - он возвращался со стаканом.
- Пасмурный.
- Пасмурный?
- Да...
Мы опять замолчали. Я сидел, подпирая голову кулаками, еле
удерживаясь от того, чтобы не уткнуться мордой в сало и уснуть. Митька
что-то ковырял в своем стакане.
- Мить...
- А...
- у какой сегодня день?
Он опять сразу не ответил.
- Число что ли?
- азови... Ик... Дату полнос... полностью...
- Вчера было воскресенье, сегодня понедельник. а базаре говорили,
что уже четвертое декабря. Год как был, так и остался двухтысячный...
Я провалился во тьму.

Память.

Я видел чужые сны. Я это понял на утро, когда в холодном поту
подскочил с кровати. евозможно было сомневаться, это надо
прочувствовать самому - сны были чужые, того человека, в чьем теле я
сейчас прибывал. Видимо каламбур жизненных ситуаций переплелся в
агонии страшного сна и вылился этой ночью на мое бедное, уставшее
сознание. Я видел куски из жизни, мысли, ситуации, идеи, стремления
этого человека. Я знал, что это чужое, я мыслю не так, я разговариваю
не так. А во сне был чужак, тот самый бомж, место которого я успешно
занял два дня назад.
Я был укрыт теми самыми тряпками, которые видел вчера на диванах. Я
повернул голову и увидел мирно сопящего Митька на соседнем диване.
Жутко болела голова. Да, чувствовался чужак, у меня с похмелья такого
не было, лишь общее расстройство пищеварительного тракта да
настроения. Что делать, как выкарабкиваться?
Я не шевелился. Я поймал удобное положение, натянул на себя тряпки
так, что стало тепло и наслаждался позой. Прошло примерно полчаса и в
дверь постучали. Митька крепко спал и я решил его не будить.
Передо мной стоял молодой человек, лет двадцати семи в черном
кожаном плаще и с дипломатом в руках. Я его не знал.
- Доброе утро, - сказал он.
- Доброе... - сказав это, я вспомнил вчерашний вечер. Когда я
засыпал Митька назвал сегодняшнее число, вернее уже вчерашнее и год...
Двухтысячный... Последнее, что я помню - это лето 1997 года. Четыре