"Наталья Зоревна Соломко. Пожарный кран № 1 (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Вот что такое инфаркт. Нет, не хотела Анька, чтоб и Михаил Павлович
пропал вот так же...


ЧУЖИЕ НЕСЧАСТЬЯ

- Всем переодеваться! - скомандовал Мотя, а Анька не пошла -
спряталась в репетиционной за диваном.
Сидит на полу и думает, как спасать Михаила Павловича.
Мысли у Аньки прыгают, скачут, вовсе пропадают из головы. Так всегда
бывает, когда надо додуматься до самого главного.
"Инфаркт - это трещина в сердце, а Вовка на елку все равно
придет!.. - скачут Анькины мысли. Анька изо всех сил сжимает голову
руками, думать становится легче. - Всего их бывает три, а потом... Нет,
про это думать не буду! Отчего они бывают, инфаркты?"
Этого Анька не знает, и спросить не у кого.
"Все уже переодеваться пошли, опоздаю... - это опять мысли скачут. -
А сердце - не железное... Трещина... Стоп! - Анька замирает. - Как это он
сказал?! Что-то такое про "близко к сердцу"?..
Анька зажмурилась, напряженно морщит лоб: надо вспомнить, как
директор сказал Михаилу Павловичу... Ну?!
"Не принимайте все несчастья так близко к сердцу!" - вот как он
сказал! В голове у Аньки будто лампочка зажглась - так вдруг все стало
понятно. И припомнилось, как в прошлом году одного мальчишку хотели
отправить в колонию. За то, что он магнитофоны в школе украл.
А это и не он совсем украл. Это Чапа украл. Но Чапа того мальчишку
все время бил и запугал до того, что мальчишка пошел и сказал на себя. Все
ребята во дворе это знали, но молчали: кому охота с Чапой связываться, он
большой, страшный...
А Анька случайно Михаилу Павловичу проговорилась.
До сих пор она помнит, как он тогда взглянул.
- А ты почему молчала?
- Зачем я буду говорить? - удивилась Анька.
- А если бы такое с кем-нибудь из наших?!
- Другое дело, - ответила Анька. - Тогда бы я обязательно сказала.
- Ясно, - вот тут Михаил Павлович и взглянул на нее так... Будто
хотел навсегда раздружить с Анькой. - Чужие, значит, пускай пропадают? -
спросил.
Анька молчала.
- Знаешь, где этот Чапа живет? Пошли!
И они пошли к Чапе. А когда привели Чапу с магнитофонами в милицию,
он заревел. И совсем он был не страшный! Противный, трусливый, носом
шмыгал.
А Михаил Павлович кричал на какого-то милиционера:
- Обрадовались, что разбираться не надо, затюкали невиноватого, а
этот юный негодяй живет припеваючи и смеется! Для этого вас тут
поставили?!
Потом еще к тому мальчишке пошли, к Моте...
Ну, вот какое Михаилу Павловичу до него было дело, он ведь, Мотя-то,
еще тогда в театр не записался. Сейчас-то поглядишь на него и не подумаешь