"Иван Солоневич. Диктатура импотентов. Социализм, его пророчества и их реализация" - читать интересную книгу автора

сейчас, смятые победоносным маршем. Не знаю, есть ли у них время думать
сейчас. Боюсь, что нет.
Европа переживает полосу хронических землетрясений. Во время
землетрясения думать, вероятно, очень трудно. Homo sapiens, ныне населяющий
европейские территории, если и думает, то только узко практически, где
достать кусок хлеба, вязанку дров и окурок папиросы. Да и это примитивное
мышление заглушается ревом всяческих пропаганд, а также слухами, вносящими
кое-какую, в общем все-таки здоровую поправку, в эти пропаганды. В
катастрофические периоды личной и общественной жизни действуют не призывы к
рассудку, действует вопль: то ли "ура", то ли "караул". Действует психология
паники.
Из всей сложности психических и всяких иных стимулов, свойственных
человеческому существу, остались почти исключительно хватательные инстинкты.
Причем некоторая анемия мозгов приводит к тому, что люди хватают и то, что
следовало бы хватать, и то, чего хватать вовсе не следовало бы. Польша
хватает Штеттин, не дожидаясь "мирного договора". Советы нацеливаются на
Северную Африку, Югославия - на Каринтию, Торез - на Рурский бассейн,
бельгийцы, датчане, голландцы - на какое-то "исправление границ". Немецкий
мужик ворует по ночам союзное военное имущество, от которого никакого толку
нет, но за которое можно угодить в тюрьму. Европа действует по правилам
вольно-американской борьбы catch as catch can - хватай, что можно, потом
разберемся. Разбираться будет очень трудно.
По тому же принципу - "хватай, что можно" люди ухватываются и за
какие-то теории, идеи, термины и слова. Вероятно, не вполне отдавая себе
отчет в том, что за эту "захватническую политику " потом придется кое-чем
расплачиваться. Особенным разумом Европа не блистала и раньше, иначе бы
нынешнего социалистического рая она не пережила бы. Но сейчас обращение с
мыслью и словом приобрело такой характер, как если бы писатели, публицисты и
ораторы считали бы свои аудитории состоящими из сплошных кретинов, людей
безнадежно больных не только анемией мозгов, но и анестезией памяти.
Лидер германских социал-демократов д-р Шумахер в речах и статьях
развивает такую мысль: предоставим Востоку свойственный ему тоталитарный
режим. Мы же, европейцы, люди западной культуры, рождены демократами, а мы,
немцы, передовой отряд западной культуры на Востоке, должны стоять на страже
где-то то ли на Эльбе, то ли на Одере, то ли, может быть, на Висле - д-р
Шумахер предпочитает не выдавать военной тайны стратегической дислокации
своих идей. Была германская "Wacht am Rhein", теперь будет что-то вроде
"Wacht am Weichsel". Та же "культурная миссия на Востоке", которою
оперировали и Вильгельм, и Гитлер, только средактированная на потребу эпохи
разгрома, бессилия и унижения.
Эта тема варьируется не только на германских выгонах и пастбищах.
Всеядное двуногое пережевывает эту тему и в других странах: "демократия по
западному образцу" и демократия - по восточному, славянство и
германо-романский мир. Почти по Р. Киплингу: "Запад есть Запад и Восток есть
Восток, и никогда им друг с другом не сойтись". Люди с анестезированными
мозгами глотают все это даже и без пережевывания, целыми глыбами.
Тоталитарный режим действительно существует и в СССР, хотя в 1914 году
его так не называли ни немцы, ни союзники. Он существовал и на Западе:
нельзя же считать Германию Востоком, Италию - Азией, Испанию и Португалию
- выразительницей истинно славянского мировоззрения. Тоталитарная Франция