"Владимир Алексеевич Солоухин. Под одной крышей (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Владимир Алексеевич СОЛОУХИН

ПОД ОДНОЙ КРЫШЕЙ

Рассказ

Художник С. Соколов


Некоторое время волею судеб мы жили в деревне Светихе, занимая
половину пятистенного дома. Половины были отгорожены друг от дружки
наглухо: мы выходили из дому на свою сторону, соседи - на свою. Но все же
была общая стена. В сенях сквозь нее проникали к нам запахи картошки,
поджариваемой на постном масле, жареного лука, жареной трески, запах самой
керосинки.
Достигали и звуки. Отчетливо было слышно, как соседствующая хозяйка
Нюшка рубит уткам крапиву, как храпит в сенях ее отец, дядя Павел, как
тявкает вздорная собачонка с нелепой для деревни кличкой Рубикон, как
ежедневно ругаются между собой отец с дочерью.
Они жили вдвоем, потому что остальные многочисленные дети дяди Павла
все разъехались по сторонам. Одна только Нюшка приросла к деревенскому
дому. Она овдовела в первые дни войны и с тех пор живет без мужика, что,
вероятно, тоже наложило свою печать на ее и без того нелегкий характер.
У дяди Павла пенсия - двадцать семь рублей. Нюшка на ферме
зарабатывает гораздо больше. Вероятно, главные раздоры между отцом и
дочерью начались с этого материального неравенства. Нюшка отделила дядю
Павла от своего стола и поставила дело так, чтобы он питался отдельно. Оно
бы ничего. Восьмидесятилетнему старику нужно немного. Двадцати семи
пенсионных рублей - по деревенской жизни - как раз бы хватило. Но у Нюшки,
кроме зарплаты, было еще одно преимущество: она была женщиной, стряпухой,
хозяйкой. Ей сподручней топить печку, варить похлебку, жарить картошку на
постном масле. Нельзя было вдвоем соваться в одну и ту же печь. Да и
характер обидевшегося дяди Павла не позволял никаких совместных действий.
Таким образом, старик обычно сидел на сухомятке.
Половину дня Нюшка проводила на ферме. В это время дядя Павел иногда
зажигал керосинку, чтобы разогреть хотя бы рыбные консервы - кильку в
томате. В старости, когда остывает кровь, говорят, особенно хочется
горяченького. Но чаще дядя Павел стоял перед домом, нахохлившись, в своей
стеганке, глядя вдоль села слезящимися глазами, и, отщипывая из кармана,
жевал хлебушек, гоняя его по рту беззубыми деснами. Иногда старик баловал
себя печеньем, тоже обламывая его в кармане. Это не от жадности, не для
того, чтобы не показывать людям, но зачем же стоять посреди улицы с
кульком печенья или с куском хлеба в руках.
За стеной в такие часы было тихо. Но как только Нюшка приходила с
фермы, начинали зарождаться звуки и шумы. Вот хозяйка ласково поговорила с
Рубиконом. Пожалуй, это было единственное существо в ее доме, с которым
она говорила ласково, не считая разве уточки-хромоножки. С Рубиконом Нюшка
говорила так:
- Ну, что, соскучился, дурачок! Скушно, чай, сидеть целый день на
цепи? Сейчас я тебя отвяжу. Ах ты, собачья голова, понял, обрадовался.