"Владимир Алексеевич Солоухин. Рыбий бог (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

крючок безболезненно и легко. Дергаешь, расшатываешь его, стараясь
расширить отверстие, которое он проделал в живом мясе. Карп смотрит на
тебя обезумевшим, вылезающим из орбит глазом и даже не дергается, словно
понимая, что чем он будет неподвижнее, тем скорее окончится пытка. Если же
крючок застрял в глотке - совсем плохо. Пока дергаешь, пока ковыряешься
там толстыми, грубыми пальцами, карп выплевывает на мостки сгустки крови,
хотя и холодной, но ярко-алой, - каждый раз приходилось ополаскивать
мостки прудовой водой, заодно отмывая и свои кровавые руки...
А потом кидаешь карпа в ведро (без воды), и он, потрепыхавшись
некоторое время, затихает там. А через полчаса для него вообще не
останется никаких проблем, потому что хозяйка возьмет большой острый нож и
отправится в виноградник, где стоит дощатый стол специально для чистки
рыбы.
Юная наблюдательница, оказавшаяся на мостках и долго глядевшая, как я
вылавливаю карпов и как они бьются в ведре, посочувствовала:
- А все-таки жалко его.
- Кого?
- Да вот этого карпа, которого вы только что бросили в ведро. Такой
хороший карп и, наверное, все чувствует. И больно ему, и кровь идет. А
главное, все для него кончено - прощай, пруд, прощай, вольная жизнь.
- Ну какая же она вольная? Разве вы не знаете, что скоро начнется
массовый вылов? Иван Васильевич уже назначил день - двадцатое сентября.
Понимаете? Они плавают и ни о чем не подозревают, а уже назначен день -
двадцатое сентября. Все будет кончено. Два миллиона четыреста тысяч штук.
1600 тонн живой рыбы.
- Не все же попадутся, может, который спрячется, уцелеет.
- Как же он уцелеет, если двадцатого сентября спустят пруд?
Антипотоп. Понимаете? На месте пруда зимой одна только мерзлая земля.
Поземка гуляет. А знаете, как их ловят? Там, где выпускают воду, у нижнего
шлюза, есть глубокая яма. Вода уходит, а карпы собираются в яме. И
называется эта яма - рыбоприемник. Рыбоприемник. Из него рыбу краном, в
больших сетках, по центнеру за раз, черпают в грузовые машины и цистерны.
Развозят по городам. В магазины. Теперь рассудим: чем судьба этого карпа,
попавшего на удочку, хуже судьбы его собратьев? Через полчаса для него не
останется никаких проблем. А там - пережить панику, томительное чувство
неизбежности общей гибели. Все эти сетки, перевозки, теснота, духота,
переполненный садок в магазине, где половина рыбы еще кое-как держится, а
половина уже не дышит или едва шевелится. Потом - весы, бумажные свертки,
авоськи, да еще, не дай бог, пустят поплавать в ванне, продлят мучения. А
конечный результат один - сковорода, кастрюля. Карп в сметане, карп
жареный, карп в рассоле. Так что не понимаю, чем судьба этого карпа хуже.
Иван Васильевич назначил день. Двадцатое сентября...
- Но все же месяц еще мог бы плавать.
- А вот это уже детские рассуждения. Двадцатого августа или
двадцатого сентября - какая разница?
- А вы не видите?
- Я не вижу абсолютно никакой разницы. Какая может быть разница, если
назначен день? И все-таки частично вы правы. Дело в том, что, когда
начнется этот рыбий потоп, шестьсот карпов из двух с половиной миллионов
попадут в число избранных. Может быть, случайно попал бы в избранные и