"В.Солоухин. Письма из Русского музея (Собрание сочинений в 4 томах, том 3)" - читать интересную книгу автора

не можем себя оценивать. Слишком самоуверенно думать, что мы заслуживаем
переименования места нашим именем" (Архив ИМЛ, ф. 78. оп. I. 1925 г., ед.
хр. 156, л. 9).
Вот как говорил М. И. Калинин в 1925 году!
Под непосредственным руководством С. М. Кирова возник большой город на
Кольском полуострове в Хибинах. Правильно, что городу присвоили имя этого
выдающегося, а впоследствии трагически погибшего человека. Но обязательно ли
было еще и Вятку, старинную Вятку лишать ее прекрасного поэтического имени?
Мы теперь должны говорить: "Салтыков-Щедрин находился в ссылке в городе
Кирове" и всегда вынуждены будем добавлять: "в бывшей Вятке", то есть никуда
все равно от этой Вятки не денемся.
А Тверь? А Самара? Ведь это такие же исторические имена, как Псков или
Смоленск. Разве можно сейчас представить переименованными: Смоленск, Псков,
Киев, Одессу, Вологду, Ростов, Харьков, Полтаву, Ташкент, Казань, Астрахань,
Владимир, Ярославль, Рязань, Саратов, Сухуми или Тбилиси, Владивосток или
Брест, Чернигов или Винницу? Однако с переименованием Вятки, Твери, Самары,
Владикавказа, Нижнего Новгорода и многих, многих других городов мы почему-то
примирились.
Разве стали мы относиться хуже к памяти славного летчика Валерия
Чкалова, когда Оренбург снова сделался Оренбургом? Существуют, например,
исторические и этнографические понятия "нижегородская ярмарка", "пермская
деревянная скульптура", "вятская игрушка", "оренбургский пуховый платок"...
Города связаны с историческими событиями. Оренбург штурмовался Пугачевым.
Под Самару ходил Стенька Разин, в Нижнем Новгороде Минин собирал ополчение.
Московские цари воевали Тверь... Практически мы никогда, ни в каком, даже в
тысячном поколении не сможем забыть старых имен, и значит, всегда будут
существовать два имени. В самом деле, нельзя же у Мельникова-Печерского,
например, да и у того же Горького даже и в трехтысячном году Нижний Новгород
везде переправить на Горький. Я уже не касаюсь ужасной эпидемии
переименования площадей, улиц и переулков. Так можно переименовать все. А
жизнь будет идти вперед. Будут происходить новые события, выходить на
историческую арену и действовать новые люди. Постепенно, в плане
многовековой истории не хватит городов и улиц. Придется начинать
переименования, как говорится, по второму кругу.
Нет, я думаю, лучше возвратить постепенно или сразу (по мне лучше бы
сразу) все без исключения, исконные, исторически сложившиеся, не нами
даденные, подлинные имена городов, площадей и улиц.
Однако пока что, после столь неожиданного для самого меня отступления,
мы должны по улице Бродского идти к Михайловскому дворцу, в котором
располагается знаменитый Русский музей. Но о нем уж в другом письме.

4

Наконец-то и я увидел знаменитый Михайловский дворец. Он, конечно,
расположен не так эффектно, как, допустим, дворец в Петергофе. Там все
служит тому, чтобы сосредоточить ваше внимание именно на дворце, все
второстепенное и окружающее подчинить главному и центральному.
По замыслу и здесь все должно было быть точно так же. Придворцовая
площадь и Михайловская улица должны были соответствовать стилю самого
дворца. Из рисунков самого Росси видно, насколько величественный вид был в