"В.Солоухин. Письма из Русского музея (Собрание сочинений в 4 томах, том 3)" - читать интересную книгу автора

Вот почему я Ленинград люблю теперь гораздо больше Москвы. Да полно,
один ли я? Спросите любого человека, впервые увидевшего эти два города. Я
спрашивал многих. Все отдают предпочтение Ленинграду. Они отдают легко и
беззаботно (что ему, парижанину или будапештцу), я с болью в сердце. С
кровавой болью. Но вынужден. Плачу, а отдаю.

3

...Затеял я эти письма и почти раскаиваюсь. Легко писать, когда на
каждое письмо получаешь ответ. Прочитаешь - словно поговоришь. Зацепишься за
какую-нибудь реплику в ответе, за какое-нибудь возражение, и глядишь -
разбежался на новое письмо. Да разве только письма! Литература, все
человеческое искусство - это как игра в теннис, извините за упрощенное
сравнение. Чтобы теннисист хорошо играл, нужна хорошая подача со стороны
партнера. Если же спортсмен посылает от себя превосходные мячи, а в ответ
ничего не получает, то никакой игры не получится. Играть в теннис одному
практически нельзя. Точно так же без ощущения читателя, слушателя, зрителя,
без ощущения целого народа, ради которого берется перо или кисть, настоящего
искусства быть не может. То же и переписка... Хорошо, что я знаю вас и
представляю, как вы реагируете, как вы отвечаете мне про себя на ту или иную
закавыку.
Рано или поздно у каждого человека, приехавшего в Ленинград, наступает
минута, когда он с Невского проспекта сворачивает на перпендикулярную к
проспекту улицу в сторону Русского музея.
Я волнуюсь. Я ведь представляю, что Русский музей это как бы еще и
географическое понятие. Это целая страна, в которую можно совершить
путешествие, так же как в любую другую страну. И увидишь много
удивительного, прекрасного и будешь потом часами рассказывать друзьям и
близким. Кроме того, это путешествие во времени. Побываешь и на берегах
Иртыша вместе с казаками, покорителями Сибири, и в Заволжском скиту во время
торжественного и печального обряда, и в XVIII веке, и даже еще в более
ранних, еще более ярких веках.
Опасность же в том, что можно сразу пресытиться или даже отравиться,
когда такое количество красоты человеческого духа и мысли сосредоточены в
одном месте в такой чрезмерной, чудовищной концентрации.
От Невского проспекта ведет к бывшему Михайловскому дворцу, то есть к
Русскому музею, короткая и широкая улица. Она такой длины и такой ширины,
чтобы дворец смотрелся как можно выгоднее. Об этом позаботился еще
архитектор Карл Иванович Росси, который распланировал и проложил эту улицу.
Раньше она называлась по дворцу тоже Михайловской.
Перед дворцом Росси оставил обширную площадь, среди площади разбил
партерный сквер.
Сделай архитектор улицу подлиннее - дворец смотрелся бы с Невского
мелковато, как в перевернутый бинокль, укороти - не получилось бы нужного
фокуса. Но все устроено лучшим образом. Как только дойдешь до поворота и
увидишь дворец, невольно потянет свернуть и подойти поближе.
Теперь, пока мы идем к дворцу, я хочу загадать вам одну загадку: как
называется улица, которую специально проложил архитектор Росси, которая
ведет теперь к сокровищнице русского искусства и по которой идут к музею
сотни и тысячи людей?