"В.Солоухин. Смех за левым плечом" - читать интересную книгу автора

благодарность за нее и не хотели бы даже променять нашу юдоль на вечное
безмятежное блаженство. Нет, вы заставили меня вспомнить другую, похожую, но
все-таки и другую легенду. Послушайте.
Оказывается, где-то там, наверху, или, как вы изволили выразиться, - в
параллельном мире, тоже, как и у нас, идет борьба, война. Борются свет и
тьма, добро и зло. Два начала, две стороны, две армии. Значит, каждый должен
выбрать ту или эту сторону. Но представь себе, многие не знают, куда
примкнуть, под чьи знамена им встать. Ну, в человеческом обиходе вопрос в
случае войны решается очень просто: мобилизация. Не спрашивают, хочет ли
человек воевать и хочет ли он воевать именно на этой стороне против той.
Может быть, он вынужденно воюет на этой стороне, а сочувствует другой. Или
наоборот. Но речь идет даже не о сочувствии. Сочувствие уже активно, оно уже
есть выбор. Речь идет о совершенно невыбравших, непримкнувших. Полное
неведение симпатий и антипатий. А принуждения в виде мобилизации там нет.
Трибуналов и расстрелов за дезертирство нет. Нет даже пропаганды и агитации.
Необходим вполне добровольный, самостоятельный и осознанный выбор.
- Не вижу пока никакой легенды.
- Легенда состоит в том, что никуда не примкнувшие, не разобравшиеся в
добре и зле души посылают в наш мир, на землю, воплощают в земных людей,
чтобы в течение жизненного пути, постоянно варясь в добре и зле, они могли
взять ту или другую сторону.
- Но почему же мы об этом не знаем?
- Главная мудрость. Если бы мы знали, то к нашему выбору привмешивались
бы дополнительные мотивы, рациональные рассуждения. Мы взвешивали бы "за" и
"против", искали бы выгоду и корысть. Нет. Выбор должен быть чистым, полным
и окончательным. Чтобы ничто не влияло на выбор колеблющейся и непримкнувшей
души. Прежде чем ее вселить в бренное и временное тело, дается ей полное
забвение того, что было, и полное незнание того, что будет. Ее отключают от
центральной воли и на время предоставляют ей полную самостоятельность.
Выбирай.
- В таком случае легионы "темных" там, в параллельном мире, беспрерывно
и бурно пополняются. Мало кто сейчас выбирает добро и свет.
- Ничего не известно. Разве мы знаем, как итожит свою жизнь каждый
человек за пять минут, за минуту, за мгновенье до смерти, наконец, в самое
мгновенье смерти? Выбор может состояться в последний миг. Но выбора не
состоялось бы, если бы этому мигу не предшествовали бурные и страстные
десятилетия жизни.
- Послушайте! Теорию вашу, условную и метафизическую, мы отбросим. Но
если просто взять ее как мерку, как аршин и подойти с этим аршином к
человеческой жизни. К какой-нибудь одной. Легче всего к своей. Вы же
литератор. Вы не пробовали взглянуть на свою жизнь с этой точки зрения? Она
ведь вся, согласно вашей, пусть и условной, теории, проходит между добром и
злом, между Богом и Дьяволом. Вот и взглянуть и разобраться, что в жизни
было движением к свету, а что движением к тьме.
- Я думаю, это невозможно. На доске жизни мы очень плохие, можно
сказать даже бездарные, шахматисты. Мы не только не видим игры вперед, но не
понимаем смысла и последствий ходов, уже сделанных нами. В сущности, мы
играем вслепую, связь явлений, связь причин и следствия нам практически
недоступна. Как же я буду оценивать свою жизнь и свои поступки? Почем я
знаю, к добру или ко злу приведет движение моей руки?