"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

преступление вы наказали этого мужика и его семью, включая грудничка,
качавшегося в зыбке?
Петр Петрович впервые за весь вечер как-то странно забегал глазами то
на полуопустевшие тарелки, то на свои руки, то на меня, то опять куда-то в
сторону.
- Давай-ка лучше еще по одной дерябнем.
- Нет уж, Петр Петрович, ни пить, ни есть, ни разговаривать не буду,
пока не ответите коротко и ясно - за что? Формулируйте. Вы же умеете
формулировать.
Петр Петрович понял, что я решился не отступать. Он задумался, чтобы в
самом деле сформулировать состав преступления.
- Нет, ты неправильно ставишь вопрос. Не его одного ведь. Сейчас стало
известно: пять или шесть миллионов семейств. Как это - за что? Тогда об этом
не разговаривали. В двадцать четыре часа...
- И все-таки. Я ведь с вас не слезу.
- Ну... За что, за что? За то, что он подошел под рубрику: "ликвидация
кулачества как класса на базе сплошной коллективизации".
Этот ответ Петра Петровича может показаться неправдоподобным. Очень уж
он по-школьному прозвучал. Как будто мне ответил не участник, не творец, не
вершитель событий, а вот именно школьник на уроке. Он и выпалил эти слова
как-то сердито, скороговоркой, чтобы только скорее удовлетворить въедливого
упрямого собеседника,
- И вообще, дался вам этот мужик. Не он один. Говорю, пять или шесть
миллионов. Если про каждого спрашивать - за что? Об этом никто никогда не
спрашивал. Вернее спросить - зачем и ради чего?
- Ну и...
- Тут я могу сформулировать точно. Мы знали, ради чего: ради цветущей
колхозной жизни.
Целых полминуты мы просидели молча. Потом началось самое утомительное
для меня. Петр Петрович пустился рассказывать свою дальнейшую биографию. Она
была длинна. Тянулись какие-то торфоразработки, кролиководство, ремонтные
мастерские, курсы, борьба за урожай, борьба за надой, борьба за поголовье,
заготовка веточных кормов, подвешивание коров на веревки, беспрерывная смена
председателей, укрупнение, разукрупнение и вновь укрупнение колхозов, утечка
рабочей силы из деревни, борьба с травопольной системой, торфяные горшочки,
кукуруза... много там было всего.
Может, само по себе все это было очень интересно и назидательно, но мне
почему-то казалось, что, проговори Петр Петрович хоть до самого утра, все
равно интереснее того, что я услышал вначале, он уже никогда не расскажет.

1967

ГЛАВНАЯ НОЧЬ
[Сюжет заимствован. (Примеч. авт.)]

Городок был летний, полдневный, пыльный, скучный, безликий. Когда-то в
центре его возвышался громоздкий собор о пяти главах, а из зеленого от садов
одноэтажного, разостланного ровной скатертью по берегу реки самого города
поднимались там и сям еще с десяток церквей: которая с голубой, которая с
зеленой, которая с золотой луковкой. Кроме того, высовывались из ровной