"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

- До утра... - так же просто и естественно, с неожиданной для себя
простотой и естественностью ответил Сергей.
- Но все равно ты счастливый - возвращаешься. Руки и ноги целы. А
главное - жив. - Женщина помолчала и добавила: - А мой уж никогда не
вернется. Три года, как похоронка пришла. Я ведь рано замуж-то выскочила,
совсем девчонкой. Он где-то под Харьковом... Ты не был, случайно, там?
- Нет, мы севернее шли.
- А может, слышал когда-нибудь: Геннадий Малышев, Генка...
- Что ты, там народу-то было...
Сергей и сам не заметил, что разговаривает с женщиной на "ты", словно и
правда знакомы с детства.
Талант общения - такой же талант, такой же дар, как и остальные дары.
Человек может быть одарен способностями к живописи, к пенью, к столярному
мастерству, а может быть одарен талантом общения. Шура, а именно таким
именем назвалась Сергею женщина, была наделена этим талантом в высшей
степени.
Очень скоро Сергею стало казаться странным, что до сих пор он не знал
Шуру и каким-то образом жил без нее. Не было больше ни пыльного сквера, ни
часов ожидания поезда, ни скуки, ни мучительного нетерпения - не было
ничего, кроме Шуры.
Она говорила, смеялась, показывала свои ослепительные, ровные зубы, и
он что-то говорил, и не имело значения, что они говорили друг другу, а имело
значение то, что Сергей чувствовал себя легко и свободно, так как не
чувствовал никогда до сих пор в разговоре с другим человеком. Но сами собой
накапливались и сведения друг о друге. Через какой-нибудь час Шура знала о
Сергее если не все, то многое: и откуда он, и кто его ждет, и какая у них
деревня Чернушка, и какая изба, и про педагогический техникум, и как зовут
мать с сестренками, и какие гостинцы везет родным, и давно ли курит, и где
погиб его отец Иван Михайлович Еланин, и много, много всего, гораздо больше,
кстати сказать, нежели за тот же час Сергей узнал что-нибудь о Шуре. Да и
что и зачем ему было знать, если вот она, сидит рядом, облучая его добрым,
но сосредоточенным синим взглядом, белозубо смеется и загадочно усмехается
краешком рта, дотрагивается кончиками пальцев до его руки в особенно
доверительные мгновения, и вообще - самый близкий и родной человек. И что
самое главное - давно уж, всю жизнь родной человек, и странно, что час назад
ее еще не было.
Время, ползшее как улитка, сорвалось с места и понеслось если не как
пуля, то, во всяком случае, понеслось. Подолгу маячившие перед Сергеем и
надоедавшие своим маячением минуты замелькали, посыпались в бездну вечности,
как из перевернутого мешка. Не прошло и мгновения, а день начал клониться к
вечеру.
- Бедненький, а где же ты ночевать-то будешь? - вдруг спохватилась
Шура, и в синих глазах ее задрожала какая-то уверенная и покровительственная
усмешка.
- Здесь же и буду. Или на вокзал пойду. Только там очень тесно. И
запах... Когда посидишь на вокзале, потом кажется, что и от тебя самого тем
же самым несет... пропитаешься... Лучше здесь.
- Здесь неудобно, холодно будет к утру.
- Такое ли мы видели...
- Ну... хочешь по-человечески ночевать? Домой к себе я, конечно, не