"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

- Пусть - Топоркова. И вообще, Володя, я друг твоего отца. Ты
простужен, ты питаешься черт-те как. Стас просил узнать, как ты живешь. Вот
я узнал. Имею ли я право сделать свои выводы и принять меры? Представим
себе, что бабушка, Зинаида Никифоровна, заболела. Она одинока в Москве. Ты
ее родной внук. Неужели ты не поехал бы в Москву, если бы заболела Зинаида
Никифоровна? Неужели Молотков-Топорков не отпустил бы тебя к больной
бабушке? Все же ведь не фронт теперь, не война, не блокада...
- К бабушке... если бы больна... Может, и отпустил бы. Но если бы я
потом привез справку, что она действительно была больна.
- Так вот, Зинаида Никифоровна серьезно больна. У нее температура
тридцать восемь и три, ей требуется уход. Все остальное я беру на себя:
разговор с Топорковым, справку и прочее. И едем мы сейчас прямо в Москву, и
возвратишься ты сюда, только когда бабушка выздоровеет. А у нее пневмония,
которая длится, как известно, двадцать один день. Да и после выздоровления
она будет еще слаба. В магазины ей ходить нельзя... Так что можешь помахать
лагерю ручкой издали. Больше ты его не увидишь. Твои вещи потом привезут
ребята.
Таня захлопала в ладоши. Володя не верил своим ушам. Он так свыкся с
мыслью, что сидеть в лагере до десятого октября, такой недоступной казалась
ему Москва, так ошеломила его возможность оказаться в Москве уже сегодня,
сейчас, через полтора часа, в теплой квартире с горячей водой и удобной
постелью, что он не мог выговорить ни "да" ни "нет".
- И вообще - кому это нужно? Колхозники все разбежались по городам или
бездельничают, а вы должны выполнять их работу. Вы - студенты, ваше дело -
учиться. Представьте себе Московский университет прошлого века. Лермонтов,
Белинский, Герцен - студенты университета, и вдруг их посылают на
картошку... Нет, Зинаида Никифоровна серьезно больна.
- Ой, неужели это возможно! - воскликнула Таня. - Вы гений, Игорь
Витальевич, гений. Скорее поезжайте в Москву... Только вот жалко, не сказали
ребятам про горилку и колбасу.
- Ребята найдут, учуют, - засмеялся Володя. - Чтобы горилку и колбасу
не учуяли, этого быть не может. Вот будет для них сюрприз. Придут вечером
продрогшие, впереди холодный ночлег, безнадега, и вдруг - горилка с перцем!
Это будет для них как чудо.
Несколько раз останавливались и спрашивали у студентов, где теперь
может быть Топорков? Все сходились на том, что он в сарае, на складе. Сарай
отстоял от дороги шагов на семьдесят. Таня осталась в машине, а мужчины,
посоветовав ей не особенно маячить и, может быть, даже пригнуться, пошли на
приступ.
- Главное - поверить самому, что бабушка больна, - тихо говорил Игорь
Витальевич Володе.
- А я уже верю, - твердо ответил парень.
Топорков, догадавшись, что идут к нему, оставил было студентов, с
которыми разговаривал, и обозначилось уже его явное стремление пойти
навстречу просителям, но он мгновенно спохватился и, сохраняя престиж
начальника, невозмутимо ждал, не двигаясь, когда двое по грязи подойдут к
нему. Он был небольшого роста, плотный, рыжеватый, лет сорока пяти, с
ледяным холодком в зеленоватых глазах. Однако с этим холодком, как мог бы
заметить опытный наблюдатель, сочеталось странным образом затаенное
беспокойство.