"В.Солоухин. Рассказы разных лет" - читать интересную книгу автора

годы, надо бы считать современной, однако под современным понимается теперь
во всем мире почему-то только одно из направлений (с оттенками и
разветвлениями, в свою очередь), а именно искусство беспредметное,
абстрактное, и называется оно еще авангардистским. Уже одним этим названием
ему как бы заранее отдается предпочтение перед всеми другими направлениями и
школами.
Да, конечно, в груше (как бы сочна, сладка, ароматна и золотиста она ни
была) можно высмотреть треугольную геометрическую основу. Но ведь и в
человеке можно угадать пятилучевую симметрию, а также скелет. Но что же
делать с плотью (как человека, так и груши), а тем более что делать с душой?
Мадам Гофлин пришлось поработать. В музее оказался еще один посетитель,
кроме нас, к тому же искусствовед из Англии и, кажется, даже теоретик,
защитник абстрактной живописи. Мы перебросились незначительными репликами
(мадам Гофлин говорила и по-английски), он узнал, что перед ним литератор из
"консервативной", пробавляющейся жалким реализмом страны, и слово за слово
между нами разгорелся пристрастный и возбужденный разговор. Мне уже
приходилось знакомиться то тут, то там с крайними проявлениями абстрактной
живописи и поп-арта, когда измятый лист кровельного железа вставляют в рамку
и вывешивают в картинной галерее Лондона; когда две теплотрубы, изогнутые
буквой "П" и снабженные вентильными кранами, украшают центр Айова-сити как
художественная скульптура; когда скульптурой считается и полугнилое бревно,
подвешенное ржавой проволокой к деревянной треноге посреди газона перед
зданием университетской библиотеки (кажется, в Мичигане); когда художник
заставлял своих гостей наступать сначала на краски (на пороге), а потом
ходить по картону, и так создавалось живописное полотно... Но конечно, и
унылая, бездушная (мертвая) живопись, находящаяся в другой, крайней точке,
знакома мне тоже. Когда все как будто есть: и форма, и содержание
(по-школьному говоря) - и, однако, по точному выражению нашего славного
поэта: "А в целом вот как не съедобно, что в голос хочется завыть".
Авангардисты сами говорят, что их главная задача - бросить вызов
установившимся нормам, а для этого нужно полное пренебрежение интересами
искусства как духовной категории и определенная доля наглости. Не забудем,
что все началось с черного квадрата Малевича. Напомним. В России с ее
тогдашним расцветом живописи (Врубель, Нестеров, Левитан, Суриков,
Серебрякова, Кустодиев и т. д. и т. д.) на живописной выставке некто Малевич
(ибо тогда никто этого имени еще не слышал и не знал), судя по его
реалистическим работам, посредственный и даже плохой художник, выставил
просто черный квадрат, написанный на белом холсте. Тут люди стараются,
мучаются муками творчества: колорит, оттенки, степень выразительности,
человеческие лица, сирень, вечерний звон, пустынник, а оказывается, это все
чепуха и ничего этого не нужно, а нужен черный квадрат на белом холсте.

[На самом деле Малевичем было выставлено три холста: квадрат, круг и
крест, все это черное на белом фоне.]

В этом акте сошлись все три необходимых слагаемых: вызов установившимся
нормам, полное пренебрежение интересами искусства и определенная доля
наглости. Но с этого-то все и пошло...
Как будто установившиеся нормы не претерпевают сами по себе - по логике
развития, естественно, - никаких изменений и нет разницы между Левицким и
-->